Новое

Оказывается, сегодня уже четыре года важному для меня тексту «Крокодил и его бухгалтер».

Он был для очень узкого круга, да и изъяснялся я в то время сложновато (в силу акцента на философию), сейчас можно проще.

В общем, текст — о технологии работы с будущим, и ключевом противопоставлении — предопределения и неопределенности.

В первом пункте — наложение старой схемы «три вида будущего» (много где про неё писал) на концепцию «Атика» из лурианской каббалы, с которой нас познакомил на семинаре Йоэль. Атик он трактовал как источник тотальной неопределенности, прямой воли Творца; я, в свою очередь, понял как основной источник «чёрных лебедей», событий, происходящих непредсказуемо и внезапно и нарушающих установленный и привычный порядок вещей. Есть правила, по которым живет мир, но превыше них — Творец, который вообще превыше любых правил и любой «механики», и события, которые их опрокидывают, необходимо понимать именно как «протечку» в наш упорядоченный мир его прямой воли. Там же я показываю, что шмиттовский «суверен» с его «чрезвычайным положением» (то есть прямым действием поверх обычных правил) в этой своей функции подобен «атику» — главному «суверену» нашего мира.

Короче, схема: есть законы, по которым все работает в «штатном» режиме, но в «чрезвычайной» ситуации напрямую включается «суверен», который когда-то давно эти законы установил, но сам им никогда не был подвластен. И вот его вмешательство в ход событий — и есть наивысшая «неопределенность» Атика.

Во втором — различение неопределенности, идущей от Творца, и «мутности», идущей от дьявола. При всей внешней похожести — и там и там неизвестность, нарушение принципов, риски — это вещи прямо друг другу противоположные. Потому что ключевой мотив Атика — это «внести ясность», ключевой мотив «сил внешнего» — эту ясность уничтожить, замутить, дезориентировать. И дальше уже извлекать гешефт — «ловить рыбку в мутной воде». Анонимные телеграммеры, как и их исторические предшественники — боты, тролли, сетевые мурзилки и дочери офицеров — эталонные агенты «сил внешнего» именно и в первую очередь в силу своей анонимности. На это ясно указывает взятая уже не из лурианской, а из люберецкой каббалы оппозиция «четкий-мутный». Собственно, «ровный, чёткий и дерзкий» — это и есть Атик. А «сложный, мутный и наглый» — силы внешнего.

Третий пункт — самый главный. Все предыдущие — вступление и разметка.

Как раз тогда опубликовали новость о том, как где-то в Архангельске стодвадцатикилограммовая бухгалтерша упала задницей на циркового крокодила Федю. Крокодил пострадал и был отправлен лечиться к ветеринарам. Мне эта курьезная новость показалась невероятно символически важной.

Во-первых, благодаря рассказу Достоевского «Крокодил» это животное является канонизированным русской литературой символом российского либерализма и европоцентризма, куда более хлестким и смачным, чем нагруженная всяким фрейдизмом «смердяковщина». Я думаю, российские крокодилисты, всякие Штепы и Широпаевы, настаивавшие на Крокодиле как тотеме русского евронацизма, понимали, что делают. Особая ирония в том, что циркового крокодила звали Федя — ну, это совсем уж усмешка Атика.

Во-вторых, фигура бухгалтерши. В современном российском либерализме бухгалтер — не менее символическая фигура, чем крокодил. Кудрин — это и есть диалектическое единство Крокодила и Бухгалтера, буквально сочетающее их в себе: «ест людей» и «сводит баланс», причём одним и тем же действием. Старший брат его, такой же «крокодилобухгалтер» из 90-х — Чубайс. Именно поэтому в своё время так важно было его, Чубайса, личное признание в ненависти к Достоевскому, как к символу той «великой русской литературы», которая есть то главное, что мешает России войти в Европу.

Был ведь и еще один Крокодил — официальный советский юмористическо-сатирический журнал; и это в нем в 37-м публиковали карикатуры Ефимова про «ежовые рукавицы» для врагов народа — в те самые дни, когда родного брата карикатуриста Ефимова расстреливали на Коммунарке. Просто потому, что большевизм изначально и был таким же точно «крокодилизмом», который ел людей и разрушал старую Россию, скрупулезно подсчитывая балансы надоев и строя «пятилетние планы», они же «стратегии развития». Уничтожить «Достоевского» и присоединиться наконец к сообществу «цивилизованных стран» — вот основной мотив Крокодила во все времена и при всех режимах.

Но и Федор наш Михайлович, царство ему небесное, тоже не лыком шит. Он так просто не сдаётся. В чудовищном, механическом и в то же время рептильном рационализме главных русских крокодилов современности — Чубайсов и Кудриных — кроется невероятный подвох. Они оба — и Анатолий, и Алексей — классические «русские мальчики» из «Братьев Карамазовых», даже стилистически. Они не могут уничтожить Достоевского, потому что они — его герои, они и есть он. Со всем трагизмом, самокопанием, «полифонией» и шизофренической расколотостью сознания. Герои, вечно восстающие на автора, но неспособные выйти за рамки написанного про них романа.

Иными словами, они остаются «мутными», сколько бы ни хотели сами казаться другим — и себе — «четкими». В этом их природа, и «четкие схемы» экономических реформ и стратегий всегда оказываются на поверку чьими-то «мутками». Отсюда неопровержимое пелевинское «правило Буравчика»: каждая новая либеральная реформа в России в обязательном порядке приводит к появлению еще одного сверхбогатого русского олигарха в Лондоне. Само слово «цифра» происходит от семитского «сифр», которое в арабском означает «ноль», а в иврите родственно каббалистическому понятию «сферот». Цифровая экономика — это в первую очередь «мутки» с Платонами и Моспаркингами, очередные эманации «боли и пустоты» великой русской литературы.

На моем виртуальном рабочем столе сейчас — с десяток англоязычных книг о том, как устроен и как действует «рептильный мозг» человека, так называемые «базальные ганглии». Они есть не что иное, как сидящий в каждом из нас внутренний Крокодил, и в то же самое время внутренний Бухгалтер. Нами управляют рептилоиды, сидящие внутри каждого из нас — в этом конспирологи глубоко правы. Но у нас все же есть на них управа — прямое обращение к источнику тотальной неопределенности Творца, по ту сторону программ и алгоритмов. Наше спасение в том, чтобы оставаться нелогичными, и в то же время не терять ясности ума.

Пацан должен быть ровным, четким и дерзким.

Собственно, весь этот текст — поздравление с днём рождения для Виктор Осипов.

https://chadayev.ru/blog/2014/05/21/krokodil-i-ego-buxgalter/

[fbcomments]

About Алексей Чадаев

Директор Института развития парламентаризма