Новое

Пишет к Мартину Алексеевичу старший Якеменко (и тиражируют телеграм-девочки из дорогой редакции)

 Понимаю, что пишу критическую рецензию на книгу «творчество душевнобольных», но все же полезно зафиксировать картину мира:

1. С Навальным воевать было не нужно. Воевать нужно было с Лимоновым, Шаргуновым, Прохановым и им подобными нехорошими людьми. Напомню: в 2013 Навальный участвовал в выборах мэра Москвы, а сейчас он не вылезает из СИЗО. Видимо, идейность опять восторжествовала.

2. Интересное противопоставление: «не народ, а самовыражение народа в форме голосования». Я так понял, голосование — это что-то лишнее и мешающее подлинной соборности.

3. Неудивительно, что у ветерана засела в голове мысль о том, как хорошо было при Суркове и как плохо было при Володине. При Суркове он был кому-то нужен (как минимум — младшему брату), а при Володине (как, впрочем, и при Кириенко) — никому. Характерно другое — то, что сравнение этих двух периодов становится предметом обсуждения на третьем году работы следующей команды.

4. Отдельно интересный тезис «внутреннее единство системы должно быть дороже любых политических предпочтений». В него стоит вдуматься. Медитировать с его помощью, лучше даже на икону или тотемного медведя, повторяя про себя раз сто вместо Иисусовой молитвы. Вплоть до просветления.

Боря, кстати, был в своём роде полезный перец в «Наших»: в то время как его младший брат то и дело норовил освободить комиссаров от химеры совести, он сам, напротив, являлся им из сумрака живою морально-нравственной укоризной — чем, конечно, балансировал ситуацию. Единственный минус такой специализации — как все профессиональные неудачники, он всегда был ходячей фабрикой про производству «нормы», в строгом соответствии с заветами своего любимого писателя Сорокина.

Вот и сейчас…

————-

Б.Г.Якеменко:

Один из самых чудовищных проектов Володина (они все чудовищные, но этот особливо) это, конечно, торчок Энтео, превращённый Володиным в символ православной молодёжи. Почему именно он стал знаменем володинской борьбы за Церковь (на самом деле против Церкви)? Принцип кадровой политики Володина можно описать формулой «что Суркову хорошо, то мне смерть». То есть работаем с теми, кого Сурков не пустил бы на порог или уже выгнал. Поэтому был легализован и приручен дряхлый фюрер Лимонов, вынут из гаража мотоциклист Залдостанов, а из наркоманского притона Цорионов, главным мыслителем стал Чадаев, у которого до настоящего мыслителя не хватало в фамилии ровно одной буквы «а» и эта ономастическая оскопленность стала для него роковой. Но Володин оказался не брезглив…

Знаменем и рупором володинской политики стал шизофреник Проханов, который своей способностью продолжительно, спутанно и мутно писать обо всем и ни о чем очень точно передавал атмосферу володинских совещаний. Главным врагом был назначен Навальный, с которым не нужно было воевать вообще, но Володин все равно годами воевал, причём боевое усердие было таково, что борьбу нельзя было отличить от пиар кампании.

В принципе, Навальный как враг и Лимонов как друг очень хорошо показывали масштаб политической личности самого Володина. Отличительной особенностью и главным достоинством союзников и противников Володина была абсолютная безыдейность (у Суркова были идеи и поэтому качество его проектов отличалось кардинально), вернее, идеей был бюджет. Поскольку бюджет, а не Володин, и управлял процессами, последнему показалось, что во внутренней политике все очень легко, и он не замечал, что лёгкости тем больше, чем меньше внутренней политики.

Примечательно, что политические проекты Суркова в той или иной форме продолжают существовать до сих пор, володинские же персонажи исчезли или перековались раньше, чем выгорели свечи у гроба бюджета. Где цорионовская борьба за чистоту православия? Где мотопробеги в поддержку пенсионной реформы и рассказы о России, вошедшей «в анал истории» ? Есть ли хоть одна чадаевская книга о политическом гении Володина (о Суркове была). Торчок Энтео воюет с КГБ, забыв, что 1990-е прошли, Проханов читает, в основном, свою медицинскую карту, а тексты Чадаева своей вялой убедительностью и политкорректной посредственностью иллюстрируют народную мудрость «за что не доплатишь — того не доносишь».

Пагубное заблуждение, что можно несерьёзно заниматься серьёзными вопросами Володин захватил с собой в кресло спикера Думы, слишком поздно поняв, что это политическая пенсия, а не шестой уровень семиярусной горы. Он хорошо себя чувствовал до тех пор, пока себя не проявили Кириенко и
Турчак. Оба имели опыт реальной, а не политической кабинетной работы, оба оказались более идейными, нежели Володин и оба заняли поляну, которую Володин привык считать своей. Он оказался между молотом и наковальней и началась возня, свидетельствующая о том, что Володин не понимает главного — внутреннее единство системы должно быть дороже любых политических предпочтений.

Разумеется, было понятно, что человек, поддержавший Лимонова и вдвинувший в Думу Шаргунова рано или поздно начнёт воевать с Турчаком и с «Единой Россией» в его лице. Враги исчезли, а потребность воевать осталась. И это стало принципом его существования — замена предмета потребностью. Нужна не ведущая партия, а потребность в партии. Не внутренняя политика, а необходимость ее. Нужна не Россия, а патриотические пророссийские настроения. Не народ, а самовыражение народа в форме голосования. И этого парадокса даже Чадаев не может ему разъяснить, ибо нужда в Чаадаеве обернулась в реальности Чадаевым, в котором даже потребности нет, а так… Совестно прогнать и жаль оставить.

[fbcomments]

About Алексей Чадаев

Директор Института развития парламентаризма