Новое

Пространство против времени

Продолжаю осмыслять «пространственно-временную» версию им.Надточего. 

Итак. Есть трансцедентное будущее — прекрасное, разумеется — про которое неизвестно примерно ничего, кроме того, что оно находится по ту сторону Глобального Мира (бывш.Запад). Российское государство – это такая боеголовка, которая нацелена на то, чтобы пробить эту стену, выстроенную для нас нашими партнёроврагами, между нами и этим прекрасным далёко. На острие в нём Москва – это единственное наше «настоящее», оно же «современное», с пресловутой сезонной плиткой (мода как индикатор со-временности как таковой). Наконец, есть вся остальная страна – «глубокая Карелия», по выражению технократа Парфёнчикова; и народ ея – тоже, соответственно, глубинный. Это всё – Саратов-Урюпинск-Чемодановка — живёт в разных версиях более или менее отдаленного прошлого, и единственно возможный модус операнди по отношению к нему – перманентно осовременивать, т.е. «модернизировать». Как? Например, посылая носителей – прогрессоров-технократов, чья миссия – обменивать время на ресурсы. То есть приносить туда «настоящее», частью эмитируемое ЦБ, а частью изобретаемое креативными геями на форсайт-сессиях, а забирать, соответственно, мёд-дёготь-пеньку-нефть-газ-мозги. 

Глубинные по природе отсталы и дремучи, они своего счастья заведомо не понимают и обижаются, обваливая рейтинги (то есть выключая экраны), поэтому им надо дать конфету, иначе шут его знает. При этом процесс модернизации перманентен, он никогда не закончится и не остановится, он может лишь идти с большей или меньшей «эффективностью», за чем, собственно, и призвано следить навигационное оборудование с индикаторами KPI. 

Итак, ещё раз. Есть трансцедентное будущее. Есть Гугл, он же Хуавей – это такой забор, который нас от него отделяет и одаривает лишь малой долей благ оттуда на своих условиях. Есть горизонт событий, совпадающий с периметром госграниц РФ и опоясывающих последние локальных конфликтов. Есть Власть, обладающая монополией на Современность, и Москва, как точка её (современности) опредмечивания. И есть неисправимо вчерашняя Глубинная Россия – черепаха, которую можно (и нужно) сколь угодно напряжённо ускорять, и она, пожалуй, даже где-то в чём-то и ускорится, но всё равно никогда не догонит Ахиллеса. Чёрная дыра, где время остановилось, и никогда не происходит ничего, кроме перманентного Экономического Кризиса, заливаемого перманентно же бюджетом, уходящим, разумеется, в жоркую пустоту.

Наконец, есть Прорыв – тщательно подготавливаемое (и потому никогда не реализуемое) героическое усилие по транзиту из этого настоящего-прошлого в то самое запредельное будущее, которого никто никогда не видел, но существование которой является онтологической основой всей модели. И образ которого – тот самый пресловутый «Образ Будущего» — является неким мистическим граалем, который «руками не потрогать, словами не назвать». Он доступен лишь в форме теней на стене пещеры, так называемых «проэктов». И святочного гадания по оным, именуемого «проэктным управлением».

Так выглядит мир, существующий в головах правящих хронославов-гайдарочекистов, и он по-своему безукоризненно логичен и непротиворечив. 

Но вот пространство начинает бунтовать. Оно объявляет не только о своём существовании, но и о своём фундаментальном несогласии с предписанной ему ролью, состоявшей в том, чтобы быть пассивным объектом перманентного цивилизаторства. Оно отторгает эмиссаров хронославия, объявляет о приоритете «места» над «временем» — екатеринбургский сквер, он же Шиес, он же Люблино. Этот растущий бунт в перспективе много более опасен цивилизаторам, чем старательно демонизируемый ими, но не посягающий на саму парадигму гайдарочекизм. И поэтому внешние цивилизаторы внезапно сплетаются с гайдарочекистами хвостами, в трогательном единстве – как это было с делом Голунова: у них появилась общая смертельная угроза, на фоне которой меркнут все их старые разборки друг с другом. 

Тогда на авансцену выступает главное абсолютное оружие – «цифра». То есть почти эталонное «не-место», а точнее «анти-место». Цифровизация – это последняя и решительная надежда хронославов вернуть взбунтовавшиеся топосы и локусы в строй выпасаемых говяд «цивилизаторской миссии». Это главный пароль его величества Времени, «печать прогресса», в том же смысле, в котором Мохаммед (САВ, евпочя) был «печатью пророков». 

И гайдарочекисты оказываются – а куда деваться? – вынуждены безоглядно верить откровению хронославия, потому что это единственный способ сохранить в неприкосновенности основной бизнес – торговлю артефактами времени за ресурсы пространства. И неумело тыкать заскорузлыми пальцами в тачскрины, осваивая мутную электронную премудрость – с тем, чтобы, вооружившись новым знанием, назавтра же снова расчехлить свою боевую нефритовую елду и привычно погнать заартачившиеся топосы дальше по скотопрогонной трассе перманентной модернизации.

В принципе, получился своего рода анонс грядущих думских слушаний про цифровую экономику.

[fbcomments]

About Алексей Чадаев

Директор Института развития парламентаризма