Новое

Борис Абрамович Навальный: краткий ликбез по медиарэкету для молодёжи

Сейчас, когда во взрослую жизнь уже начинает входить поколение, родившееся при Путине и знать не знающее допутинской России, реалии 90-х уходят все дальше в туман истории. Однако для тех, кто жил и действовал тогда, многие сегодняшние события и фигуры выглядят иначе — есть с чем сравнивать.

1997-ой год. Дело «Связьинвеста». Последняя крупная сделка эпохи «большой» приватизации, два олигархических консорциума, отчаянно борющихся за крупнейший телекоммуникационный актив. Проигравшие — Березовский и Гусинский — разворачивают крайне жесткую медиакампанию против правительства, посредством подконтрольных им телеканалов. И главным аргументом в этой кампании были обвинения в коррупции в адрес правительственных чиновников, произносимые с экранов с хорошо оплачиваемым пафосом правдолюбцев.

Тогдашний экономический блок — команда «молодых реформаторов» Чубайса-Немцова — никогда не отличался способностью «держать удар» в медиаполе: демонизация сработала, антирейтинг рос от месяца к месяцу, и становилось очевидно, что единственной политической опорой этой команды является доверие президента Ельцина. Который, хотя и близко не мог похвастаться такими рейтингами, как у его преемника, все же был достаточно силен для того, чтобы давление до определенного момента выдерживать. И выдерживал — до августа 1998-го.

Многие помнят Бориса Абрамовича Березовского, у которого в руках было три сотовых телефона, по двум из которых он одновременно и непрерывно с кем-то разговаривал. Потом он весь день, не отнимая трубки от уха, бегал по кабинетам и рассаживал везде своих людей. Ощущение было жутковатое: Березовский был похож на рехнувшийся компьютер, но именно этот компьютер, как тогда казалось, и дорвался наконец до управления государством. Впрочем, ближайшие события — назначение Примакова и все то, что произошло потом, показали всю эфемерность его тогдашнего триумфа

Вот как характеризует историю со «Связьинвестом» один из ее непосредственных фигурантов:«В частных беседах он (Б.А. Березовский) любит порассуждать о том, что нельзя руководствоваться только одними соображениями цены, когда речь идет о захвате контроля над целым рядом отраслей. Мол, конкурентную среду в стране надо поддерживать. И делать это предлагается следующим способом: отдали Потанину «Норильский никель» и СИДАНКО – попридержите его. «Связьинвест» отдайте Гусинскому. Аргументация очень спорная. Кто и каким образом будет определять, кого и когда надо «попридержать»? Я, например, считаю, что Гусинского с Березовским вообще опасно подпускать к «Связьинвесту», потому что эта отрасль сильна замкнута на телекоммуникации, а там они и так очень сильны. Если мы им еще и «Связьинвест» отдадим, они будут печь президентов каждые четыре года, как пирожки».

Наблюдая сейчас за активностью блогера Навального, я испытываю определенное дежавю. По сути, он сейчас выступает как идейный наследник — не самого Березовского, разумеется, а тех хорошо оплаченных правдолюбцев с центральных каналов, которые в то время поставили на поток технологию медиарэкета. Лозунг борьбы с коррупцией — великолепная «крыша» и универсальное алиби для тех, кто профессионально занимается политическим шантажом власть предержащих. Многолетний устойчивый стереотип, что в российском государстве воруют все и всегда — удобная канва для таких кампаний: достаточно лишь сфокусировать внимание публики на ком-то конкретном и превратить его в заведомого антигероя — оправдывающийся всегда выглядит смешно и глупо.

Олигархические медиахолдинги, державшие за горло центральную власть, были разгромлены один за другим в первый путинский срок. Но то была еще реальность, где президентов «пекло как пирожки» центральное телевидение. Главное, что изменилось с тех пор — цифровая революция сместила приоритеты в медиа: сегодня интернет и соцсети — пространство столь же, если не более значимое, чем телеканалы. И было бы странно, если бы старую технологию конвертации политики в деньги и денег в политику не попробовали бы на новой технологической платформе.

Многие рассуждают так: мол, на то и щука, чтобы карась не дремал — каким бы циничными демагогами ни были Навальный и сотоварищи, деятельность их даже до некоторой степени полезна стране: высвечивая те или иные коррупционные истории, они оздоравливают среду. Наблюдая за российской политикой уже четверть века, рискну с этим категорически не согласиться. Парадокс в том, что коррупция в России в основном является порождением борьбы с коррупцией: чем больше людей участвует в охоте на ведьм, тем больше этих самых ведьм и колдунов варят мухоморы в котлах, приговаривая заклинания. Тот, кто занимается демонизацией, по факту как раз-таки и вызывает демонов.

Это метафоры, но если говорить в прикладной плоскости, то реальное снижение «коррупционного налога» на экономику предполагает решения совсем в иной плоскости: в первую очередь, изменение бюджетной политики и политики администрирования госрасходов. Такие решения могли бы предлагать люди и политические силы, идущие на выборы — однако от записных борцов с коррупцией мы не слышим даже робких попыток поговорить на эту тему. Одно лишь показывание пальцем — жулики и воры. А значит, делаю я вывод, ни в какой действительной борьбе с коррупцией эти люди не заинтересованы. Их интересы лежат в другой плоскости

Проблема Березовского была в том, что он регулярно путал свой личный интерес с государственным, объясняя первое через второе. По этому же пути сегодня идут и гражданственные блогеры, пусть их личный интерес пока — пока! — номинирован не столько в дензнаках, сколько в лайках и перепостах. Но базовый движок системы медиарэкета от этого не меняется никак: достаточно посмотреть на недавнюю историю в подмосковной Барвихе — «мы идём на выборы, и если нас не пустят, это будет означать, что избирательная система нелегитимна». Трехлетней давности унижение московских муниципальных депутатов, которых заставляли отдавать свои подписи за Навального ради того, чтобы он мог выдвинуться в мэры Москвы, было воспринято гражданственными блогерами как должное — ну да, действительно, им же нужна легитимность, а вот и мы тут как тут. Правила расторговки те же самые, что и в 1996-97: мы вам — медиаресурс, вы нам — активы (в данном случае — активы политические). А упаковка — по-прежнему гражданственный пафос, мало изменившийся за двадцать лет даже на уровне используемых терминов.

В начале 2000-х была такая троллинговая аббревиатура — УЖК (уникальный журналистский коллектив), родившаяся как раз в разгар страстей по поводу киселевского НТВ. Сегодняшний ФБК впору, по аналогии, именовать УБК — уникальный блогерский коллектив. Единственная их проблема — не видно пока на горизонте своих Березовских и Гусинских, которые могли бы через этот механизм проворачивать действительно крупные госактивы. Однако очередная приватизация, как нам говорят в правительстве, не за горами. Есть товар — будет и купец.

Ссылка на статью:

https://um.plus/2016/05/17/957/

[fbcomments]

About Алексей Чадаев

Директор Института развития парламентаризма