Борьба за коррупцию

Страшная это штука — борьба с коррупцией. До меня очень долго не доходил смысл известной фразы о том, что самые большие деньги зарабатывает не сама коррупция, а борьба с ней. Сегодня я понимаю механизм, как это происходит.

Вот, например, недвижимость. По существующему положению до 2009 года нежилая недвижимость, принадлежащая государству и сдаваемая в аренду частным структурам, должна быть приватизирована. Как? Известное дело, через тендер, чтобы не дай Бог не случилось какой коррупции. Любой субъект, равные права доступа и т.д. В итоге та зона, из которой уходит государство, заполняется рейдерами — теми, кто сделал своей специальностью легальный захват приватизируемых помещений.

Для ясности аналогии — это то же самое, как если бы сегодня проводили приватизацию квартир через их продажу на открытом конкурсе. Ясное дело, что последний, кто имеет шанс такой конкурс выиграть — это наличествующий жилец. И в результате в считанные годы возникли бы несколько крупных домовладельческих холдингов, которым люди оказывались бы вынуждены платить за жильё, на условиях собственника.

Самая интересная тема и самый интересный объект сегодня — это корпорация-«посредник», возникающая в зоне, откуда уходит государство, но куда не может прийти гражданин. Посредник, органически связанный с властью, но при этом неуязвимый ни для политических атак, ни для экономической конкуренции, вообще никак неоперабельный. Экономика и политэкономия лакун, если угодно. И корпорации-субституты. То, что на вчерашнем языке называлось «естественные монополии» (тогда предполагалось почему-то, что это касается только узкого списка общедоступной инфраструктуры), а сегодня ясно, что такая штука может возникать практически в любой сфере.