Его идеология

Вообще, путинские решения последнего времени всё более проясняют то, в какой степени нынешняя Россия – следствие американской политики этих лет. Я даже не о Зубкове (хотя и о нём тоже), а о решении ввести ограничения на инвестиции в ряд отраслей – со ссылкой на то, что недавно то же самое сделали американцы.

Ставя себя на место Путина, и делая по мере сил коррекцию на поколенческие и профессиональные стереотипы, я вижу вот что. «Крупнейшая геополитическая катастрофа ХХ века» — разрушение СССР – это наша расплата за недостаток цинизма в политике. Нам надо учиться у победителей – учиться их умению с каменным лицом читать другим нотации о ценностях – перед тем, как ободрать до нитки.

Все их разговоры о демократии – туфта. У них президента, который занял это место только потому, что был сыном президента, вот-вот сменит президент, которая займёт это место только потому, что была женой президента. И что, наш президент после этого не может назначить премьером соседа по даче?

Их «демократические выборы» — это выборы, на которых более демократический кандидат побеждает менее демократического; в противном случае выборы считаются недемократическими. Ничего от честной конкуренции в этом фарсе уже давно не осталось. Ибо в принципе невозможно объяснить ситуацию, когда выборы в Ираке или в Грузии признаются демократическими, а выборы на Украине или в России – нет.

Свобода слова – такая же фикция. Западные медиа давно выстроены по струнке – и немедленно реагируют на команду «фас», как только она поступает. Ничем иным невозможно объяснить поведение мировых медиа в большинстве ситуаций последнего времени – будь то Югославия, Ирак или та же Чечня.

Свободный рынок и честная конкуренция – сказки для младшего школьного возраста. На глобальном рынке давно уже орудуют мегакорпорации, сливающиеся и поглощающие друг друга в борьбе за монополию. Они срослись с бюрократией до полной неразделимости, а мировая политика для них – в первую очередь поле экспансии. Протекционизм – самый ходовой инструмент политики тех же США; а любые слабые экономики и «emerging markets», стоит им «открыться», тут же оказываются на корню скупленными т.н. «транснациональными», а на самом деле – вполне себе «национальными» корпорациями. Россказни либеральных экономистов об ужасах автаркии если в чём и справедливы, то только в одном: как только у тебя достаточно сил для экспансии – надо открываться; но не ранее. Торговлю с другими можно вести только с позиции сильного – иначе тебя «разденут» в мгновение ока.

Разговоры о мирных намерениях и разоружении – полный и абсоюлютный блеф. Американцы только за последние пятнадцать лет развязали три войны; у них самый большой в мире военный бюджет, они всё время создают новые виды оружия и испробуют их на живых мишенях; а их свободная пресса без конца рассказывает сказки про чью-нибудь ещё агрессивность и милитаризм.

Международное партнёрство и равноправие – тоже сплошной обман. То, как бесцеремонно сегодня американцы обращаются со своими «друзьями и союзниками» (недели две назад в Крынице я наблюдал публичную сцену «двоечник в кабинете директора» в исполнении Фрида и вице-спикера чешского парламента), оставляет далеко позади даже брежневский стиль общения с саттелитами из «варшавского блока». Единственный способ разговаривать с ковбоями на равных – это держа руку на рукояти заряженного «кольта», точно так же, как это делают они.

В этом смысле современный глобальный мир – это никакое не содружество свободных народов. Это подворотня, где сильные издеваются над слабыми, бьют их и заставляют их служить себе. И если ты недостаточно сильный, единственный способ выжить для тебя – злые глаза, острые зубы и заветная монетка в потном кулачке. И, конечно, что-нибудь за пазухой из металла, хорошо наточенное на крайний случай.

Многажды битый, прошедший в своей жизни через несколько серьёзных катастроф и поражений, Владимир Путин в таком раскладе не имеет шансов не быть циником. Расслабиться, развесить уши и «повестись» на чужие разводки – верный путь к очередной катастрофе. Пусть лучше обливают дерьмом – не двугривенный, чтобы всем нравиться. В конце концов, какая разница, как проводить выборы, если заведомо известно, что, как бы они ни прошли (исключая разве что победу с азиатским – или, точнее, грузинским результатом каких-нибудь сертифицированных «демократов» типа Каспарова-Касьянова), структуры типа ОБСЕ заведомо не смогут признать их демократичными?

Общий вывод такой. Путин – это квинтессенция русского восприятия современного Запада, продолжающего политическую традицию царя-основателя Петербурга. Мы смотрим на американцев и перенимаем их политику, пытаясь стать такими, как они. При этом мы не такие, какими они хотели бы видеть нас, а такие, какими мы сами видим их. А потому тем на Западе, кому не нравится Путин, я бы советовал внимательнее посмотреть в зеркало.