Про Пятигорского

Так уж случилось, что из всех из них — Ильенков, Зиновьев, Мамардашвили, Щедровицкий, Батищев, Пятигорский — лично познакомиться мне довелось только с Пятигорским. Ох, не забуду я эту сцену.

«Запомните, молодой человек: ничего не имеет смысла!»
«И что, Вас это устраивает?»
«Знаете, я всегда был бунтарём. Поэтому — нет, не устраивает.»
«Вы не поверите, но меня тоже».
«Да? А чем Вы занимаетесь?»
«Книжки пишу. Про идеологию Путина, например».
«А у Путина есть идеология?»
«Теперь есть».
«Но ведь это же значит, что Вам придется за все отвечать?!»
«Да, придётся».
«Так какой же в этом смысл?»
«Вы же сказали сейчас, что ничего не имеет смысла. И Вас, как и меня, это не устраивает. Я хочу, чтобы смысл был».

Собственно, только после этого мы друг другу представились по именам. Потом, в 2007-м он, случившись в Москве в сентябре, даже на ДР ко мне в Гнездо приходил, и в Лондон к себе звал в гости. Съезжу ещё; для таких, как он, остановка биологической жизни — вообще ни разу не смерть.

В 2006-м в Люксембурге Пятигорский говорил мне, что я когда-нибудь обязательно должен написать книгу о Сталине. И что это единственная по-настоящему интересная и современная тема.

Это в деревне Шенген на Люксембуржщине, на крылечке того самого шато, где были подписаны «одноименные» соглашения.

И ещё одна вещь, которую я от него там же услышал. Он рассказывал, как стал философом. «Когда мне было пятнадцать лет, мой старший товарищ по двору сказал мне: «Запомни, Саня, раз и навсегда: ебаться надо не хуем, а всем собой». А сейчас я говорю, что и мыслить надо тоже обязательно всем собой, и никак иначе».

В общем, сейчас таких уже не делают. Вообще нигде. Я уж не говорю, что «всем собой» действовать никто даже и не пытается. А надо — всем собой. И никак иначе.