Кирилл Юрьевич Рогов, под началом которого я когда-то начинал карьеру газетного политобозревателя, объявился в рядах «идеологов модернизации». Даже, смотрю, в языке его по такому случаю замелькало ключевое слово «шумпетер».

Статья Кирилла — это иллюстрация к первому из моих «исходников», там, где про модернизацию и оттепель. Но вынужден констатировать, что «старая» либеральная публицистика по-прежнему держит марку на уровне — может, и не блестящем, но стабильном. Заход выверенный и точный: начать не с политической, а с экономической конкуренции, атаковав госмонополизм как главное препятствие к модернизации экономики. Возврат в политику на втором ходу Рогов, впрочем, тоже анонсировал, обещав выпустить продолжение серии под общим лейблом «модернизация и демократия».

Подмена в тексте Рогова лишь одна, но ключевая. Конкуренция, как и любая игра, состоит не только из игроков и судей, но и собственно из игрового пространства, поля игры. У Кирилла по умолчанию подразумевается, что таким полем является российская экономика, правилами которой управляет российская же политика. Увы, здесь налицо либо зашоренность, либо сознательная разводка. Никакой отдельно живущей своей жизнью российской экономики нет. Мы — в глобальном мире и в глобальном же рынке; и никаких «монополий» на самом деле у нас не существует. Самые крупные российские компании — не более чем младшие, отстающие конкуренты мировых ТНК.

Поэтому стенания об отсутствии конкуренции — совершенно излишни: мы и так находимся в более чем агрессивной, высококонкурентной среде. Столкнувшись с которой впрямую чуть менее 20 лет назад, наши люди обнаружили с удивлением, что они в ней являются, как изящно сформулировал Рогов, «массой неконкурентоспособного населения«. Всё, что оставалось нам сделать в этой роли — пойти и утопиться в ближайшем водоёме, за отсутствием каких-либо шансов. «Население», впрочем, по какой-то загадочной причине топиться не захотело и избрало другой путь, произведя-таки одну из тех вещей, которые оно всё ещё умеет производить на относительно конкурентном среднемировом уровне. А именно — государство. Нынешнее государство РФ. Да, модель вышла так себе, наспех, бледная тень былых шедевров этого жанра, ржаво сочащаяся разного рода «неэффективностью». Но, по крайней мере, первоочередную свою задачу — обеспечить, хотя бы в краткосрочном временном диапазоне, режим какого-никакого выживания «неконкурентоспособному населению» — она решила.

Если и есть сегодня какой действительно фундаментальный политический вопрос — это вопрос о том, годится ли в принципе данная модель для решения дальнейших задач.

Попробую об этом поразмышлять в продолжении серии «исходников».