К предыдущему посту

«Чтоб два раза не вставать», несколько тезисов по предмету дискуссии в ВШЭ.

1. Сама постановка вопроса — 94-ФЗ или новая ФКС — крайне сужает проблему. В этом смысле оппоненты обсуждали «не то».

94-й закон регламентирует саму процедуру госзакупок. Но никто не ставит вопрос о базовой логике государственных затрат. Как получилось, что из трёх рублей, которые тратятся в сегодняшний России, один тратится государством? Нормально ли это? При том, что налоги не снижаются, а повышаются. Есть ли лимиты, количественные и качественные, в сфере госрасходов?

Проблема с 94-ФЗ — это прозвучало в дискуссии — то, что он является универсальным регламентирующим документом для закупок всего, от цемента и мазута до научных исследований и PR-услуг. Такое обобщение механизма неизбежно приводит к перекосам и кривым схемам.

2. Есть два принципиально разных понимания того, что такое «коррупция». Первое — это «когда воруют», то, про что Навальный. Второе — когда нарушена (разрушена) работа системы, в результате чего и появляется поле для воровства: то, о чем я писал недавно. Претензия (правильная) Кузьминова к Кудрину состоит в том, что строить систему из логики «главное, чтоб не украли» — это сделать ее неработоспособной, а значит, и антикоррупционную задачу тоже не решить.

Собственно, самый сильный аргумент против Навального (и Кудрина) в той дискуссии был мой любимый аргумент о том, что коррупция в России порождается кампаниями по борьбе с коррупцией. Применительно к госрасходам эта ситуация действует так. Руководствуясь логикой «чтоб не сперли», процедуру обставляют максимумом бюрократических рогаток и запретительно-карательных механизмов. В результате любой чиновник, посаженный на госрасходы, оказывается «под статьёй» с почти стопроцентной гарантией: если он будет буквально следовать закону, то просто не сможет решить ту задачу, которая ему поручена.

Вспоминаю результаты проверки Счетной Палаты по расходованию средств по нацпроектам, где т.н. «неэффективного использования средств» было выявлено в 3 раза больше, чем «нецелевого»: т.е. люди предпочитали провести интернет в школы, где не были закуплены компьютеры, нежели перераспределить по уму расходные статьи и загреметь под «нецелевое». Но это исключение, связанное с политическим вниманием к НП: в других, менее «засвеченных» сферах все иначе.

Поставьте себя на место чиновника, расходующего крупные средства, и заранее знающего, что либо его уволят с волчьим билетом за то, что он не решил задачу, либо он загремит под статью за нарушения процедуры. Вполне понятно, что, живя под такими рисками, многие действуют в стиле «ну, посадят, зато год-другой хоть поживу как человек». Более того: если посадить могут даже за скрепки, то лучше украсть миллион и сесть тогда уж за него, а не за эти скрепки. Или попытаться сбежать, если есть шанс успеть.

3. Очень верное рассуждение Вадима Новикова цитирует у себя Слава Данилов. Нужна смена приоритетов со «чтоб не спёрли» на другой приоритет — «чтоб оно работало». Если с самого начала видно, что «не работает» — то, конечно, будут красть; это как незапертый дом без хозяина. Единственный перспективный путь здесь — снижать объем госрасходов в целом, экономя на избыточных тратах; в такой ситуации логика «чтоб работало» сама минимизирует поле для злоупотреблений.

Еще распишу это подробнее, в т.ч. и по госкорпорациям.

4. О конкуренции

Еще одна тема, о которой оппоненты почему-то молчали. Практически все конкурсы или аукционы сегодня — это ситуация, где нет другого места, кроме первого: победитель получает всё. Поэтому, в частности, работать с госзаказом могут только крупные компании.

Это ошибка. Правильно было бы распределять господряд между максимально большим числом поставщиков. Пусть по конкурсу: например, 40% тому, кто занял первое место, 30% — второе, 20% третье и 10 — четвертое. А по итогам рейтинговать их по соотношению цена/качество, и учитывать это при следующих конкурсах. Чем больше компаний будет на рынке госзаказа, тем острее будет конкуренция между ними и тем меньше будет пространства для сговоров, злоупотреблений и коррупции. Кроме того, это даст возможность работать в сфере госзаказа достаточно небольшим компаниям, «малому и среднему бизнесу», строить партнёрства и т.д.

Если мы согласились, что госзаказ — это рынок, то давайте и строить его как рынок: конкурентный, прозрачный, с равным доступом, низким порогом и понятными правилами входа, максимальным числом участников и т.д. И стремиться к тому, чтобы это был рынок покупателя, т.е. чтобы выбор был максимально широким, а ценовые предложения — максимально сбалансированными.

5. Риторическая ошибка Навального была в том, что он заявил позицию защиты 94-ФЗ как такового, а не самого принципа прозрачности и общественного контроля госрасходов. Будь я на его месте, я бы сказал: окей, реформируйте, совершенствуйте механизмы, но для меня принципиально, чтобы любой «блогер» мог видеть, на что тратятся государственные средства, и существовали механизмы публичного расследования сомнительных сделок. Он же взялся защищать сами аукционы и конкурсы как таковые, как механизм, хотя все (в т.ч. и он сам) прекрасно знают, насколько криво он работает в современной реальности.

Скажем, пермский губернатор Олег chirkunov говорил мне как-то, что его главная претензия к 94-ФЗ (идеологию которого он в целом поддерживает, что и понятно, учитывая то, как построена система расходов в его собственном регионе) — это те самые 5 конкурсных площадок. Он говорит: давайте сделаем такие площадки в каждом субъекте; или, по крайней мере, сам выбор площадки сделаем конкурентным. Достаточно посмотреть список этих площадок, чтобы, как минимум, поставить под вопрос критерии их выбора. Почему Татарстан? Почему Росатом? Вопросов больше, чем кажется.

Однако в чем Навальный целиком прав — так это в том, что строить систему исходя из «презумпции добросовестности заказчика», как выразился Кузьминов — это курам на смех. Конкурентные механизмы и четкие правила — это как раз то, что позволит подрядчикам, оставшимся за бортом, законными методами поднять шум в случае, если заказчик проявил недобросовестность. В том числе нанять десяток «навальных» для того, чтобы оспорить сделку. Это нормально.