Алексей Чадаев Наблюдения, замечания и предложения
Написание стратегий — в последние годы национальный спорт. Ещё в ОПРФ я подробно проанализировал несколько десятков «стратегий развития региона до 20… года», которые все регионы честно пишут и сдают в Минрег, чтобы там же и похоронить. Сейчас вся экспертократия кинулась переписывать по новой федеральную Стратегию-2020. Когда в январе 2009-го я писал открытое письмо Суркову о том, что из-за кризиса показатели, заложенные в утвержденную летом-08 «программу-2020», благополучно пошли псу под хвост, и ее надо всю переделывать, тогдашний агитпроп на автомате отстрелялся по мне крупноформатными шавриками от Писарева и Данилина. Сейчас, летом 11-го, когда тот же агитпроп заряжен на ежедневную рекламу этой египетской работы в рамках выборной предкампании, я уже не вижу в этом смысла. Кампания — время для тактики, а не для стратегии; и когда тактическая рекламная задача выдается за долгосрочное планирование, это выглядит крайне неубедительно.
Но дело не только в этом. Ни в одной из виденных мной региональных стратегий я не встретил собственно стратегии — т.е. ресурсов, адресно выделяемых на результат, кардинально меняющий ситуацию. И причина не только в бездарности региональных «стратегов» (будь то из доморощенного крапивного семени или выписанных губерниями из столиц кондотьеров мыследеятельности). Разгадка откроется, если просто взять бюджет соответствующего региона и проанализировать структуру расходов. С одной-единственной целью: понять, сколько у губернии есть несвязанных, т.е. свободных ресурсов на задачи развития — то, что принято называть «инвестиционной составляющей бюджета». Как правило, почти везде это жалкие крохи, остающиеся после гигантского блока инфраструктурных расходов и не менее огромного «социального» бюджета. Да, и там и там непаханое поле для разного рода оптимизации, но такая оптимизация всегда и везде будет болезненной: в этих деньгах «много кто живёт». И, более того, с каждым годом «население» этих статей увеличивается, равно как и запросы различных групп бюджетополучателей. В любом случае, денег остаётся в лучшем случае на один-два проекта, которые стремятся сделать максимально эффектными, просто чтобы «было что показать»; но эффектными — всегда означает малоэффективными. Фактически, этот бюджет целиком уходит на самопиар действующей власти, порой упакованный в какой-нибудь новый облдрамтеатр, или красивую магистраль с фонариками, или просто на капремонт каких-нибудь совсем уж вопиющих руин. Вот и вся «стратегия», которую среднестатистический российский регион может себе позволить.
У федерального центра дела, в общем-то, немногим лучше. Да, денег в последние годы становится больше — но и расходный «положняк» растёт не переставая. Причем нередко бездумно. Сегодня строят новые дороги, торжественно перерезая ленточки — а завтра обнаруживается, что никто не заложил ни в один бюджет эксплуатационные расходы на поддержание их в должном состоянии, и приходится выкраивать из существующих статей, размазывая масло по бутерброду всё более тонким слоем. Поднимают размеры каких-нибудь пособий, исходя из актуального числа их получателей — а завтра это число вырастает по естественным демографическим причинам, и приходится думать, откуда брать ещё. Создают какое-нибудь новое ведомство под текущие задачи, а завтра это уже регулярная бюджетная статья на его функционирование. А главное, «сиська у мамочки всего одна». На 83 рта. И на всех заведомо не хватит.
Пространство стратегии — это ресурсы, доступные для ее реализации. Нет ресурсов — нет и не может быть никакой стратегии. Остаётся текущее поддержание штанов.
Вывод: не можешь позволить себе роскошь иметь собственную стратегию — научись вписываться в чужие. Научись пользоваться теми ресурсами, которые ищут для себя применение. Именно поэтому сегодня надо не рожать доморощенные прожекты, а начать смотреть во внешний мир — где, наоборот, сегодня свободных ресурсов больше, чем идей, под которые они могли бы быть задействованы.
Российская экономика, даже в ее нынешнем состоянии, может привлекать до 100-130 миллиардов долларов прямых иностранных инвестиций в год. Это и есть то поле возможностей, которого в упор не видят проектанты, исходящие из того, что у нас нет и не может быть ресурсов, кроме собственных. Главное, что для этого нужно — сломать внутренний барьер, мешающий увидеть Россию как часть глобальной экономики, которой она уже сегодня по факту является, но упорно продолжает оставаться в собственном сознании вещью в себе.
Сегодня наша страна — это greenfield размером с одну седьмую суши. Научиться это видеть и с этим работать — и значит, в конечном счете, избавиться от пресловутого «ресурсного проклятия». Более чем достойная задача на следующий цикл.
