После политики-2

Думаю о том, как тяжело было Троцкому в эмиграции. В его текстах про СССР всё время зазор: Страна Советов для него то «они», то «мы». У меня сейчас так же по поводу российской политсистемы. Пусть Л.Д. был одним из главных ЛПР, а я работал на дядю во втором эшелоне, но психологически я всё ещё не отвык себя с ней (системой) отождествлять. Её конвульсии отзываются во мне эхом. Больной в горячке, но всё ещё не находит мужества признать себя больным. Собственно, он уже давно болен, просто его последние годы пичкали средствами для снятия симптомов, и в какой-то момент у него даже возникла иллюзия выздоровления. Но обезболивающие действуют всё хуже, и в какой-то момент перестают работать. И тогда всё возвращается, даже в худшем виде, потому что болезнь, загнанная вглубь, продолжала развиваться, и никто её не лечил.

Я родом из ордынско-московской Руси, где единственно возможный способ реализовать свою любовь к родной земле – это служить государству. Это у меня в крови. Я всегда был и останусь государевым человеком, даже если очередной венценосный анфан-терибль, встав не с той ноги, решит подвесить меня за яйца или отправить за можай. Я признаю только один действительно смертный грех – измену Родине. И это, увы, не сознательное кредо, а чистая биология, лишь кое-как рефлексируемая. И даже откровенно безумная власть для меня скорее повод предъявить претензии к себе самому, сказав, что я где-то недоработал, нежели предъявлять счета кому-либо ещё.

Больно смотреть на нарастающее безумие системы, особенно из нынешней, фактически полуэмигрантской роли. С идеалистами вообще тяжело: как управленец с опытом, я и сам понимаю, что их лучше держать подальше, делая ставку на людей с более простыми мотивациями. В отношениях с сурковской системой это была всё время такая игра: приходилось изображать работу за деньги, чтобы никто не воспринимал тебя слишком опасным. И это шоу «заказчик-подрядчик» получалось из рук вон хреново – как минимум, всё время оказываешься жертвой разводки: пацаны радовались, что есть ещё придурки, которых можно купить вот так задёшево, да ещё и подцепить на пафос. И всегда напрягались, как только такой вот «стафф» вдруг зачем-то принимался «иметь мнение». Я б тоже напрягался на их месте, если честно; так что тут без претензий. С теми, кто слишком много о себе думает, каши не сваришь.

И тем не менее я даже сейчас толком не научился говорить «они». Нет, это мы создавали «Единую Россию», Общественную Палату, движение «Наши», форум «Селигер», «План Путина» и «Стратегию-2020». Прекрасно понимая, что всё это – лишь многообразие масок политической полиции, единственная задача которой – защитить (слабую) власть от «политики», в которой она бессильна перед хаотизаврами всё ещё длящейся у нас «катастройки». Та зоологическая ненависть, которую хаотизавры всегда испытывали и продолжают испытывать к системе в целом и этим помянутым её элементам в частности – главный индикатор актуальности этого противостояния. Предмет которого – само существование государства, не как объекта или функции («я – налогоплательщик и я их нанял обслуживать мои интересы»), а как организующего начала общественной жизни.

Я когда-то смеялся над Левшой с его «передать государю, чтоб ружья кирпичом не чистили». Сейчас это чуть ли не главное моё желание – но мне ещё хуже, чем Левше: тот, по крайней мере, верил во вменяемость своего конечного адресата. Или, точнее, не имел достаточных оснований в ней сомневаться. Но государи государями, а ружья – ружьями. То, что «модернизация» в её медведевской версии неизбежно накроется медным тазом, было достаточно очевидно уже в 2008-м; но тогда ещё оставалась иллюзия, будто есть способ объяснить, «что не так» и «куда копать». Сейчас, увы, с ней пришлось распрощаться.

Но мы-то пока живы, и, более того, молоды. А значит, ничего ещё не кончилось.