Мысль вторая: Кудрин-догматик

При чтении кудринской статьи я, конечно, не смог не сделать стойку на словосочетание «инфляционный налог», который выдаёт причастность к школе. И та же самая школа начинает в полный голос говорить в нём тогда, когда он принимается рассуждать о смене модели развития: «не на базе роста спроса, подогретого вливаниями «нефтяных» ресурсов , а на основе роста частных инвестиций, подкрепленного стабильной финансовой системой с низкой инфляцией и низкой ставкой кредитования, наряду с иными институциональными преобразованиями (link)».

Собственно, здесь очень важно зафиксировать позицию. Кудрин исходит из того, что главная, №1 — функция государства в экономическом развитии — это обеспечение макроэкономической стабильности, поддержание выгодной конъюнктуры (низкая инфляция, низкие налоги etc.) и прочего «климата». Все остальные функции государства в экономике — по остаточному принципу, после того, как реализована эта, главная. Здесь речь не идёт о том, правильно это или нет  — это принцип, доктринальный, «школьный».

Я сейчас, возможно, уйду далеко в несколько абстрактные дебри, но без этого никуда. Итак, «назад к Шумпетеру». Есть некий процесс приращения человечеством знаний об окружающем мире и способов их применить — назовём его «научно-технический прогресс». К нему прикручена некая машинка конвертации знаний в деньги — назовём её «предпринимательство». Роль предпринимателя («инноватора») — вначале превращать знания в технологии, а в дальнейшем уже технологии оборачивать в доход. Роль же инвестора скромнее: его вообще интересуют только деньги; и любой бизнес он рассматривает не с точки зрения технологии, а с точки зрения (существующих или прогнозных) финансовых показателей.

Вот вам в обобщённом виде почти полный набор ингредиентов для салата под названием «классическая теоретическая модель экономического роста». Есть существующая экономика, которая работает на уже имеющихся, опробованных и известных технологиях. Есть набор неких новых знаний (постоянно генерируемых за отчётный период наукой), пока ещё в экономике не задействованных. Но из этих знаний разные светлые головушки продуцируют вначале идеи, а затем и технологии (т.е. отчуждаемую и мультиплицируемую упаковку означенных идей). Есть амбициозные люди — предприниматели, инноваторы — которые берут эти новые технологии на вооружение и делают на их основе бизнес-проекты — т.е. такие штуки, которые позволят не только реализовывать эти технологии на практике, но и извлекать из этого прибыль. И есть, наконец, инвесторы — те, у кого есть деньги и кто ищет, куда бы их вложить с тем, чтобы вернуть через какое-то время с прибылью. Предприниматели предлагают проекты, инвесторы в них инвестируют, они используют новые идеи и технологии, создают новые бизнесы, получают прибыль, с неё платятся налоги, всем хорошо и все счастливы (кроме, как справедливо указал товарищ Шумпетер, «старых» производств, которые оказываются вытеснены новыми, более «прогрессивными» формами).

Понятно, что эта модель мало того, что абстрактная, но и сильно упрощённая и неполная. Однако надо зафиксировать то, что есть ещё один актор: государство. Его миссия в этой логике — сделать так, чтобы предпринимателю было наиболее удобно реализовывать свой проект. Налоги должны быть как можно ниже, правовая среда — как можно комфортнее, но при этом защита собственности должна работать как часы. Инфляция должна быть низкой, правила — предсказуемыми, а ставка кредита — минимальной насколько возможно. Ну а в остальном его задача — поменьше мешаться под ногами у героя нашего времени, предпринимателя-комиссара-инноватора.

Если от абстракций вернуться чуть поближе к земле, сразу заметно, в каких местах этой благостной картинки возникает неувязочка. Например, может вдруг оказаться, что условия более-менее созданы, инвесторы, выпучив глаза, бегают с мешками денег для вложения во что-нибудь перспективное, а проектов-то и нету. Почему? Ну, например, мало новых знаний (наука перестала их производить и только громоздит томами пустые диссертации ни о чём). Или знания создаются, но те, кто может их превращать в технологии, уже давным-давно куплены и уехали за тридевять земель. Или даже и технологии есть, но до стадии бизнес-проектов они не доходят, потому что плохо работают институты защиты собственности, и в итоге «умные и амбициозные», взвесив все риски, предпочитают другие, более лёгкие и беспроблемные способы обогащения — например, пойти на госслужбу…

Наконец, самое главное. Что бы там ни говорил австриец Шумпетер, реальное развитие экономики его моделью описывается в очень малой степени. Скажем, тот факт, что интернет был создан Пентагоном, а вовсе не фордами-бренсонами — уже достаточен, чтобы серьёзно скорректировать модель. Всегда и во все времена науку двигала война — в гораздо большей степени, чем экономика как таковая. Самые новые и перспективные технологии появлялись вначале именно как военные, и лишь затем подвергались «конверсии» в гражданскую жизнь. Реальный прогресс — не «познание мира» любопытстсвующим рантье, а жестокая борьба за существование между различными человеческими сообществами, и постоянное совершенствование средств этой борьбы. И лишь потом наступает этап «утилизации» этих средств рынком — как правило, уже тогда, когда на повестке новое поколение боевых технологий.

То есть на самом деле роль государства никогда и нигде не сводилась к «поддержанию климата» для «частных инвесторов» и «предпринимательской инициативы». Государство — основной мотор экономического развития, причём в самой стержневой, базовой его части — в части прогресса технологий.

И в этом смысле, честно говоря, надо ещё хорошо посмотреть, кто прав — Кудрин с его логикой честного финансиста, или же наши многоуважаемые цари с их понятно откуда берущимся акцентом на ВПК.

Я, кстати, на данный момент не имею готового ответа на вопрос, «кто прав». Ведя этот диалог с «кудринской» стороны, я б указал, например, что вкладываться в образование и науку сегодня — это для государства означает работать «на дядю», т.к. механизма защиты от «утечки мозгов» (а де-факто — скупки перспективных кадров ведущими мировыми ТНК) у него нет. А оборонка и подавно — поскольку, в отличие от Штатов, у нас отсутствует нормально выстроенная система конверсии военных технологий, уже утративших секретность, и их адаптации бизнесом, то скорее всего, даже если наш ВПК и придумает в процессе модернизации вооружений какой-нибудь невероятный утюг с вертикальным взлётом, производить и продавать его на мировом рынке, скорее всего, всё равно будут какие-нибудь китайцы, а вовсе не мы.

Но, по крайней мере, в отличие от Кудрина, я не верю в две вещи. Во-первых, в то, что принцип  laissez-faire действительно является наилучшим рецептом для государства с точки зрения экономического развития. И во-вторых, в то, что «стабильная финансовая система с низкой инфляцией и низкой ставкой кредитования» — это то, чего достаточно для «модели роста на основе частных инвестиций.

Но при этом главный кудринский вопрос, заданный им в статье — насколько продуманными, просчитанными являются принимаемые сегодня решения? И у меня складывается впечатление, что они сегодня куда более рефлекторные, чем осознанные. Что, несмотря на уже из ушей лезущее слово «стратегия», реальной стратегией на уровне их выработки так и нет. Порукой тому — сама статья Кудрина: ему удаётся обходиться обыкновенной либеральной догматикой, не заморачиваясь про стратегии. Собственно, министр финансов, скорее всего, и должен таким быть. Но не президент.