10 тезисов

Поскольку меня все равно уже записали в консультанты партии Якеменко, рискну поделиться с читателями блога мыслями про эту историю.

1. Самая большая ошибка — это «мы будем бороться с ЕР за Медведева». Ну то есть логика понятна — конкуренция за маскота, символизирующего своим наличием тот факт, что именно данная партия является в данный момент правящей. Но с чисто политической точки зрения это выглядит как отказ отвечать на вопрос «чем мы от них отличаемся». Медведев — это стыдно. Даже для ЕР, не говоря про «партию людей будущего», или претендующей считаться таковой. Именно он (а вовсе не Путин) — живой символ того, почему мы вместо будущего оказались в 2012 году в прошлом.

2. Если к кому и стоило идти с предложением о совместных действиях, так это к Кудрину. Он очевидно неспособен построить никакой политической партии, зато более чем кто-либо способен сформировать повестку дня для будущего правительства — того, которое рано или поздно придет на смену нынешнему. Сейчас ведь не дефицит _партий_ (этого добра в принципе вагон) — дефицит полноценных политических сил, способных в случае чего претендовать на власть и имеющих собственное вИдение того, что со страной делать. Модернизаторы очевидно заигрались в бирюльки — но до тех пор, пока противоположным к ним полюсом выступают исключительно унылый православный нефтегаз, у них останется монополия на инициативу. Единственный шанс реализовать заявку, обозначенную в самоназвании — побороться за эту монополию.

3. Есть и другой вариант — в союзники можно взять Сечина, сделав основной темой недопущение приватизации стратегических госкомпаний. Уже одно то, что дворковичи так настаивают на скорейшем запуске этого процесса, выглядит как беспредельная глупость либо беспредельный дерибан, либо то и другое в одном флаконе. Государство плохо управляет своими активами? — так вот вам и поле для «молодых и энергичных»: доказать на деле, что новое поколение управленцев способно исправить эту ситуацию, увеличить капитализацию, доходы в бюджет страны, искоренить воровство — дабы не вынуждать власть расписываться в собственном бессилии, отдавая общенародную собственность на руки доброму импортному дяде. Ведь, по сути, отказ власти от этих компаний означает одновременно и отказ от самой идеи «государства развития» — мол, как ни пытались, все равно кроме воровства ничего не получается. В таком свете позиция дворковичей выглядит честнее — и до тех пор, пока никто не скажет: «я берусь за это дело и обязуюсь сделать эти компании прозрачными и эффективными» — она таковой и будет.

4. Кроме вышеперечисленных, есть еще и Прохоров, за которым, худо-бедно, миллионы голосов на президентских выборах. Как партийный строитель и политический менеджер он полностью провалился — и вообще, в отличие от того же Якеменко, с репутацией организатора у него не очень. Однако у него есть то, чего нет ни у кого другого — отдельная от кремлевской тумбочки касса; а значит, и существенно бОльшая свобода действий. С ним труднее, поскольку он из тех, кто не замечает вокруг никого кроме себя и малопригоден к партнерству, однако в его ситуации тоже поневоле необходимо искать союзников.

5. Главный ресурс, которым обладает Якеменко — это кадры с необходимым организационным и политическим опытом. В политтусовке его людей принято считать тупыми деревяшками — и чем дольше она будет пребывать в этом приятном заблуждении, тем больше шансов в конечном счете сильно ее удивить. В действительности один кадровый комиссар «наших» стоит сотни, а то и тысячи болотных хипстеров, которые по своему политическому и организационному опыту находятся сейчас в том неофитском состоянии, в котором означенные комиссары были разве что в 2005 году. Один какой-нибудь Голоскоков, сидевший в литовской тюрьме, делавший антинатовский лагерь с румынскими антиглобалистами в Бухаресте и снимавший запутинские ролики с активистами Хезболлы в Бейруте, даст фору всем без исключения завсегдатаям московских автозаков. То, что они много лет были, по сути, спецназом кремлевской политической полиции — их преимущество, так же как и вера оппозиционной тусовочки в собственную пропаганду в их адрес. Вопрос в том, насколько им удастся обеспечить себе свободу действий — многолетняя привычка согласовывать каждую акцию «известно где» может сыграть с ними злую шутку.

6. Вася, как известно, убил Кашина. То, с каким упорством на этом настаивает теперь уже и маркированная _агентура_, легко объяснимо: в соответствующих кругах каждая собака знает об этой практике обязательных согласований. И, значит, на самом деле речь не о Васе: милая скандинавская барышня, снявшая фильм «путинскис», пытается ненавязчиво сообщить урби и торбе, что вот они, доказательства к тезису про физическое преследование Кремлем неугодных журналистов. А тут уже не кашинский мизинец маячит, а целая Политковская (Литвиненко etc.) — а дальше см.вчерашнюю передовицу Таймса про Сирию — только не про Сирию, а про Путина. Большая игра, большие ставки. В этой ситуации трибуной Якеменко следовало бы сделать не только местный либеральный агитпроп, но и в первую очередь западные медиа — и говорить там не про феодалов и людей будущего, а про свободу слова и политический активизм в современной России. Мы в глобальном мире, и никакой отдельно «внутренней», отдельно «внешней» политики больше нет — достаточно посмотреть на посла Макфола.

7. Главный конфликт сегодняшней политики — в противостоянии режима и тусовки по поводу устройства политсистемы. Режим, в т.ч. и устами лично Путина, настаивает на «десяти спокойных годах» для «развития» и «модернизации», а тусовка, которую этот расклад оставляет за бортом процесса, требует немедленной политической либерализации, вынося все эти вопросы «развития» в «после этого». В такой ситуации любой, кто пытается говорить о развитии и модернизации — неважно что — тем самым жестко закрепляет себя на одной стороне, начисто лишая себя возможности какой-либо предметной коммуникации с противоположной. Именно вопросы политреформы — свобода слова, собраний, выборов, контроль и чистота процедур — должны идти первым пунктом любого политического заявления, если ты хочешь не на словах, а на деле искать союзников среди «болотной» аудитории. Если ты этого не делаешь, то можно сколько угодно вербовать оппозиционных блогеров — тусовкой они будут восприниматься не более чем как перебежчики, общего расклада это вообще никак не изменит. Хочешь делать партию людей будущего — изволь во главу угла поставить именно политику, а все остальное — пожалуйста, в свободное время.

8. Делая партию, нельзя не позиционироваться в сугубо партийном поле. Самым сильным тезисом из интерфаксовской речи Якеменко было «я не верю в победу «Единой России» на выборах в 2016 году» — но именно он не получил никакого развития. Назвался «партией власти» — будь добр, расскажи, как именно ты собираешься побеждать Едро на выборах, и по каким признакам избиратель будет отличать новую «партию власти» от старой. А главное — теперь именно ЕР, как ни крути, твой главный оппонент. Провели они на съезде «альтернативные выборы» Неверова — поди и скажи, какова цена этой «альтернативности». Отмазал губернатор Ткачев товарища Цеповяза от самого гуманного правосудия в мире — поди и скажи краснодарским избирателям: до тех пор, пока вы голосуете за эту партию, ваших сограждан будут и дальше безнаказанно убивать. Это политика, тут либо с открытым забралом, либо ты спойлер, без вариантов.

9. Не надо бояться. Имидж цепного пса режима — никакая не помеха и не клеймо, если говорить правду, пусть с риском испортить отношения в том или ином кабинете. В марте прошлого года я осознанно пошел на аппаратный самострел, высказавшись публично по Ливии, т.к.понимал, что это точка невозврата — если промолчать, это будет уже не аппаратный, а идейный суицид, что много страшнее. Решил идти в политику — так уж иди. И тогда никакой «борьбы за Медведева».

10. Как бы ни лютовала изряднопорядочная инквизиция, все понимают, что, во-первых, реальная смена власти станет возможной только если наиболее дееспособная и адекватная часть «протеста» найдет общий язык с наиболее дееспособной частью «режима», и, во-вторых, если результатом этого будет не покупка или вербовка одной стороны другой, а формирование полноценного _третьего_ — по ту сторону обрыдлых уже баррикад. По сути, только в этом и шанс. Способен ли на такое Якеменко или это будет кто-то другой — но в любом случае место готово. Дело за волей.