Миры Полудня

А вообще, конечно, при всей инопланетности и неотмирности образа ВЛГ я хорошо знаю, где его можно себе легко представить: в домике у умирающего Горбовского, вместе с Атосом-Сидоровым, Комовым, Каммерером, Глумовым и прочими героями — «Волны гасят ветер». Собственно, примерно таким, в пределе, и должен быть самый обычный прогрессор.

Вся проблема в том, что иметь в социуме прокачанного прогрессора, пусть даже только одного — то еще бремя. Никакой тебе «стабильности». Вокруг него неизбежно возникают силовые линии, образуются всякие разные точки напряжения. Прогрессор может быть совсем молодым и глупым, как Румата из ТББ, может быть очень борзым, но недалеким, как помянутый Каммерер в «Обитаемом острове», почти сверхчеловеком вроде Абалкина из «Жука» или совсем неотмирным «люденом» вроде того же Глумова. В любом случае, что бы и как бы он ни делал, рано или поздно он оказывается в ситуации «лишнего человека», а еще через шаг система начинает рефлекторно его мочить.

И здесь «система» — это даже не «власть» как таковая, а все социальное тело, вся «антропоструктура» как таковая, лишь слепым орудием которой выступает условный дон Рэба (а то и даже, к невероятному изумлению для себя, умница Горбовский). При том, что бедолага прогрессор поначалу даже и не пытается ни с кем воевать — его война с системой сплошь и рядом вырастает из самообороны, поначалу простой борьбы за существование. Собственно, главное свойство прогрессора, по которому легко отличить подлинного от поддельного: настоящий — опасен.

Глазычев был опасен. Его безобидные вроде бы урбанистические штудии на втором ходу оборачиваются «городской революцией», развертку которой, пусть пока еще скорее «семиотическую», мы наблюдаем в сегодняшней Москве. То же и со всеми этими стратегиями — скрытый реванш девелопментализма над господствующим неолиберальным учением; «тайный Госплан» как что-то вроде «скрытого имама» шиитов.

Если ты сумел стать опасным — значит, ты на верном пути.