Баба Яга

Небольшая зарисовка к «Жабьей сказке»

Сидят на болоте две лягушки.
— А мне Иван-Царевич, представь, жениться обещал!
— Фу, терпеть не могу этих русских грубиянов. Меня вот зато мой француз, ты прикинь, да, в ресторан пригласил!

Яга, несмотря на почтенный возраст, выглядела достойно и внушала уважение. Пепельно-седые волосы, убранные в аккуратную прическу с модным handmade гребешком, брендовые очки в тонкой оправе, тонкие черты лица со следами несомненной красоты не портил даже сильно выпирающий на заострившемся лице нос. Взгляд был жестким и изучающим, но не враждебным. Иван внутренне собрался и приготовился к непростому разговору. Он всегда несколько комплексовал в общении с немолодыми женщинами. Казалось, она уже начала прямо с ненавистного ему «ну-с, мальчик…» — от самого слова «мальчик» делалось муторно.

— Ну-с, молодой человек…
— Вы знаете, зачем я пришел. Но, думаю, говорить сразу о деле нет такой уж острой необходимости. Погода, кстати, не очень…
— Конечно. Проходите в дом. Душ с дороги? Это вон там. А я пока чай приготовлю.

На веранде ее дома, высящегося на сваях прямо посреди небольшого пруда, было светло и уютно. Вековые ели с этой стороны жилища не подступали вплотную, а стояли чуть в отдалении, и сквозь панорамное остекление били на паркет лучи клонящегося к закату солнца. Аромат чая с лесными травами смешивался с нотками ванили и корицы от горки свежеприготовленного домашнего печенья.

— Почему вы хотите его убить?
— Я не хочу. Но теперь другого пути нет. В конце концов, после всего случившегося это долг мужчины.
— Долг мужчины, значит? Это вам отец так сказал?
— Да нет, я и сам…
— Что «сам»? Если б вы «сами», то пошли бы напрямую к Кощею вызывать его на честный бой, и он без зазрения совести утопил бы вас одной левой в ближайшем болоте. И был бы кругом прав, кстати. Но вы пришли ко мне. И я догадываюсь, с чьей именно подачи.
— Он только дал какой-то клубок и сказал «ищи».
— Ну да, ну да. А как вы думаете, откуда у вашего отца мои вещи, обученные, будучи отпущенными на волю, возвращаться к хозяйке?
— Откуда мне знать? Клубок этот выглядит так, как будто он старше меня минимум вдвое.
— Не грубите, молодой человек. Вы с ним ровесники. Почти. Сложись судьба иначе, вашей матерью могла бы быть я.
— Отец мне ничего об этом не говорил.
— И не сказал бы. Он — монарх. А я — ведьма. Ему нужно было, чтобы мир крутился вокруг него. А я не терпела и не потерплю над собой ничьей власти. И пусть даже он никогда не смог бы стать царем, если бы однажды вот так же не встретил случайно на болоте говорящую лягушку, никакого хэппи-энда у нас с ним не было и быть не могло. Еще посмотрим, кстати, получится ли что-то у вас с Василисой.
— Моя мать…
— Ваша покойная мать — чудесная женщина, и я искренне рада, что она смогла быть с ним и стать матерью его детей, несмотря ни на что. Но, если честно, лучше всего в жизни у нее получалось делать печатные пряники. Я так никогда не умела и не сумею уже, хоть и пришлось на старости лет обзаводиться хозяйством и штудировать кулинарные книги, как распоследней домохозяйке. Но, сами понимаете, в вашем возрасте большего оскорбления, чем «киндер-кирхе-кюхе», мне даже и представить было трудно.
— Слушайте, это было ваше время и ваши дела. Сейчас мне надо вернуть свою женщину, и я ни перед чем…
— Потерпите, пожалуйста. Ох, мужчины… Кощей причинил мне много зла в свое время, но сейчас мне его жалко. Красть девок из дворца… Ему ж не эта ваша дурочка была нужна, а доказать всем — и себе в том числе — что он еще ого-го и любому юному оболтусу тройную фору даст. Вот и нарвался…
— На меня?
Яга кинула на Ивана откровенно саркастический взгляд.
— Что Кощей бы с вами сделал, пойди вы к нему один на один, я уже сказала. Извините, молодой человек, но вы при всем своем задоре и пафосе ему пока что не конкурент. Однако он забыл: есть тот, кто может — и хочет — дать вам клубок…
— Так Кощей что — действительно бессмертен?
— Какая чепуха. Все люди смертны. Просто он за свою жизнь столько раз умудрялся выжить в ситуациях, когда, казалось, выжить совсем уже невозможно, что к нему это просто приклеилось. Как кличка.
— А в чем тогда секрет его смерти?
— В его жизни, конечно же. Прошлой жизни. Когда тебе столько раз неоправданно фартит, и ты привыкаешь к удаче как к чему-то само собой разумеющемуся, рано или поздно за это следует расплата. Берегитесь, если вдруг в какой-то момент окажетесь слишком удачливы.
— А конкретнее?
— Слабые места — почти всегда травмы юности. В зрелости ты обучаешься их хорошо скрывать, да и уязвить тебя в сорок уже практически некуда, душа обрастает коростой. Но в пятнадцать ты весь — как оголенный нерв. Живой, хрупкий и ранимый.
— У моего отца тоже есть слабые места?
— Однажды трое балбесов-старшеклассников решили развести одноклассницу на групповой секс. И вот идут они в магазин за водкой, накануне поездки в ту квартиру, и один говорит: а как мы ее уговорим? А другой отвечает: давайте ей букет цветов купим. И купили же, представляете?
— Гм. И чем кончилось?
— Ну, их юные организмы довольно быстро развезло в кисель, и одноклассница с букетом под мышкой транспортировала их к их мамашам, как самая трезвая. Естественно, никто даже не набрался смелости сказать, зачем ее с собой звали.
— И что?
— Один из них — твой отец.
— А вы — та одноклассница?
— Нет. Он мне это рассказывал, как забавный анекдот из своей жизни. Позже.
— И где тут слабое место?
— Он всегда хотел казаться хуже, чем есть. Просто потому, что чуял: из хороших мальчиков монархи не получаются. В конце концов научился: спроси у любого из подданных, его тебе охарактеризуют как законченную сволочь. И уже почти никого не осталось, кто видит: в глубине души он по-прежнему хороший мальчик. Иначе б не вписался за тебя в твоей истории с Кощеем.
— Я все-таки сын…
— И что? Убить Кощея — значит сделать ого-го какую заявку на трон. Как только вы вернетесь в столицу победителем, к вам завтра же придут люди, которые скажут, что старый-то засиделся, пора и честь знать. Он не может этого не предвидеть.
— Так я их и сдам ему в пытошную.
— Ну да. Потому что вы — тоже хороший мальчик…
«Все-таки обозвала «мальчиком», старая карга».
— А Кощей, получается, плохой?
— У этого все ровно наоборот. Он все время хотел казаться лучше, чем есть. Тратился на благотворительность, спасал редких животных, делал подтяжки лица… И все равно к старости превратился во всеобщее пугало. Хрестоматийного отрицательного героя, иначе говоря. И в этом — его главная слабость. Дашь ему понять, что, убив тебя, он окончательно обречен на эту судьбу — и он дрогнет. Дашь шанс на достойную смерть в бою — и он, как Малюта, первым попрется на бастионы.
— А при чем тут игла?
— ???
— Ну, мне говорили, что кощеева смерть в игле, игла в яйце…
— Учитесь читать сказки, молодой человек. Игла — это всего лишь метафора: речь о том, что его тоже можно очень больно уколоть. И надо хорошо знать, чем, как и куда. Ключи к этой тайне — в его, а точнее нашем, прошлом. Вот, например, тридцать лет назад в Лукоморье…
— Знаете, у меня такое ощущение, что вместо того, чтобы творить историю своего собственного поколения, я зачем-то дописываю историю вашего. И все вы трое, вместе с отцом, играете мной как марионеткой, сводя какие-то свои старые счеты. Но все-таки: почему вы мне помогаете?
Яга медленно допила свой чай.
— А у меня, молодой человек, планида такая: помогать будущим монархам становиться мужчинами. В юности — как лягушка, теперь — как старушка… Нет никаких «поколений». Есть жизнь и смерть, и в каждый момент жизни ты по чуть-чуть умираешь. А в один момент умираешь совсем — и то, что тебя убивает, чаще всего приходит оттуда, из прошлого: из времен, когда ты был молод, бодр и весел, а смерть казалась чем-то далеко-далеко. Но я — женщина; мое дело — не сеять смерть, а продолжать жизнь. И просто родить для этого мало. Надо еще и вырастить.