Новое

Рабочее место

Поначалу общие места. «Формировать инвестклимат» — то же самое, что заклинать дождь шаманами — без толку, особенно если поля не засеяны. Никакой самостоятельной «инвестполитики» не существует, она — естественное продолжение промышленной политики. Сначала ты понимаешь, какие отрасли для твоей территории приоритетны, и только потом формируешь список компаний, сделавших себе имя в этих отраслях — и по этому списку начинаешь заводить их в свою территорию. Так работают во всем мире агентства по привлечению инвестиций (IPA — Investment Promotion Agency); характерно в связи с этим, что Российская Федерация такой структуры себе так и не завела. Ибо климат.

Как правильно расставить отраслевые приоритеты? Ключевой фактор — структура имеющихся производительных сил; а точнее (и чуть уже) — актуальное и потенциальное предложение на рынке труда. Игнорирующие это обстоятельство обречены завозить узбеков на вновь строящиеся заводы в территориях, где местное население пьет от «скрытой безработицы» и огребать вместо одной проблемы сразу несколько. Именно по этому пути пошло в итоге хваленое «калужское чудо» губернатора Артамонова, и вряд ли его опыт может быть примером для подражания остальным.

Второй важнейший фактор — рынки сбыта для создаваемых товаров и услуг: их географическая и транспортная доступность, удобство входа, емкость, актуальная и прогнозная динамика.

Прочие критерии, такие как близость источников ресурсов, наличие достаточного количества земли для разворачивания крупных производств и т.д. — в наше время не то чтобы полностью уходят, но явно отходят на второй план. Их значение сохраняется только в ресурсоемких производствах первого передела — добыча и первичная обработка сырья. Во всех других звеньях производственных цепочек, где в наше время и создается основная доля добавленной стоимости, доступность трудовых ресурсов и рынков сбыта важнее, чем все остальное.

Номинально, Московский регион по этим двум критериям — одно из наиболее «вкусных» мест не только на постсоветском пространстве, но даже и в мире. 20-миллионная агломерация с поистине «резиновым» потреблением — лакомый кусок даже для сверхкрупных компаний. Почему же производства в ней частью умирают, частью балансируют на грани рентабельности, и лишь немногие наращивают объемы? Тому есть несколько причин.

Причина №1 — инфраструктурная. Построить новое предприятие в Подмосковье немногим легче, чем в глухой сибирской тайге: сам тянешь коммуникации, платишь запредельные деньги за топливо и энергию (тк промышленные потребители у нас дотируют бытовых), тянешь допнагрузку в виде «социальной ответственности» — там садик, тут фасадик; сам чистишь стоки и вывозишь мусор… и это при том, что за землю платишь отнюдь не по «таежным» расценкам.

Причина №2 — правовая и правоприменительная. Общеизвестные трудности с ведением бизнеса в России: крайне жесткие и до кучи устаревшие стандарты, обилие проверяющих структур, проблемный статус собственности, разноголосица между уровнями власти… Ну и, не в последнюю очередь, привычка наших начальников жить одним днем. С этой точки зрения выгоднее отводить землю под массовое жилищное строительство, чем под новые производства: в первом случае выгода сразу, проблемы потом; во втором — наоборот.

Причина №3 — транспортная. Периферия Московской агломерации — зона транспортного коллапса. Если собственно столицей еще хоть как-то занимались, то в ближнем замкадье невидимая рука накуролесила по полной программе. Нынешний паралич грузоперевозок в связи с запретом дневной езды фур по МКАДу — вишенка на торте. В узеньких «дачных» подмосковных проездах им не легче, чем слону в джунглях.

Причина №4 — кадровая. Семимиллионное население сегодняшней Мособласти, из которого 1,5 млн ежедневно ездит на работу в Москву, по сути, имеет только одну альтернативу с точки зрения поиска работы: либо непосредственно у дома за 1 копейку, либо в Москве за 5 копеек, но за вычетом из жизни 3-4 часов ежедневно на адскую логистику. У жителей Подольска нет шансов работать в Дмитрове или Волоколамске, и наоборот. В этом смысле рынок труда специфически сегментирован — чем ближе твое производство к центру, тем шире у тебя его географический охват. Впрочем, то же и по транспорту — если ты в центре, то у тебя доступ сразу всюду, в любой периферийной точке — доступ только в центр или по «своему» направлению.

Теоретически, такая структура пространства должна была привести к периферийной специализации — возникновению по краям узкопрофильных «моногородов», но этого не происходит — наоборот, даже наукограды «размывает» экспансия массовой застройки. И это делает существующую «центростремительную» модель районирования фактически безальтернативной.

Что делать?

Во-первых, зонировать периферию. Наложить отраслевую сетку на географию, получив карту территорий с четкой отраслевой специализацией.
Во-вторых, создавать в выделенных зонах площадки под будущие кластеры. Централизованно подводить под них инфраструктуру, в т.ч. энергомощности, дороги, водоснабжение и водоотведение, создавать специально под них генерирующие мощности.
В-третьих, повысить мобильность рынка недвижимости. Облегчить задачу быстрого маневра по территории — получая работу в Подольске или Раменском, человек должен иметь возможность быстрой смены жилья по принципу «ближе к работе». Для этого — начать формировать пул предложений на рынке недвижимости, со всеми вариантами, вкл.социальный найм.
В-четвертых, адресно привлекать компании по заранее сформированному списку на вновь созданные площадки. Создать внутри них максимально дружественную к профильному инвестору среду — от налоговых льгот до упрощенного режима прохождения необходимых согласований, для чего учредить специально под эти зоны филиалы профильных служб, ориентированные на их обслуживание.
В-пятых, облегчить маневр уже присутствующим на территории компаниям — в т.ч. и за счет частичной компенсации издержек переноса мощностей на новые места. Это позволит быстро наполнить будущие кластеры «абонентами» уже на этапе их запуска.

Кроме того, от нескольких принятых ныне подходов придется отказаться.

Главное, что подлежит сдаче в утиль — доминирующий сегодня принцип «абы кто, лишь бы с деньгами». Инвестор — не спонсор; он вкладывает деньги в расчете на отдачу; выгода территории — не в деньгах инвестора, а в росте капитализации ее самой (какового не произойдет при мелкодисперсном размещении производственных мощностей «по всему бутерброду»).
Второе — количество создаваемых рабочих мест не самый главный критерий; вопрос в том, что это за места. Стройкомплекс, к примеру, создал сотни тысяч рабочих мест, но почти все они — по факту для гастарбайтеров, и для территории это в конечном счете одни только издержки, которые ложатся на бюджет. Правильный инвестор — тот, который может создавать места, могущие быть заполнены преимущественно местными кадрами; любой другой — не благо, а зло для территории.
Третье — огромный резерв занятости находится в процессе выноса на периферию из центра сферы услуг, торговли, разных типов самозанятости. Чем больше услуг человек может получать непосредственно у дома, не выбираясь для этого в центр — тем менее он привязан к «центростремительному» потоку. В этом смысле даже бюджетная социалка (образование, медицина и т.д.) — потенциально огромный ресурс развития территорий, если не пытаться взвалить ее на плечи застройщиков в виде обременений, а наоборот — превратить в инвестиционное предложение. То же можно сказать и про коммунальную сферу, которая ныне представляет из себя сплошную «черную дыру» для бюджетов всех уровней. При понятной финансовой модели возврата туда вполне можно заводить «длинные» деньги, где сравнительно низкая рентабельность компенсируется сведенными почти к нулю инвестиционными рисками.

Развивать область можно и нужно «направлениями» — примерно так, как сейчас действуют частные девелоперы. Какая-нибудь «Новая Рига» — протогород, вытянутый в длину вдоль вылетной магистрали. Снабдить ее двумя-тремя локальными «дублерами» по бокам и пересечь все это короткими поперечными — получаешь заготовку под формирование нового полисного ядра, вполне самодостаточного с т.з.минимизации роли центра. Внутри этого пространства уже спокойно можно нарезать зоны жилой, промышленной и деловой застройки, удерживая баланс первых, вторых и третьих. В то же время транзитный трафик лучше выносить за пределы застроенных территорий, формируя новые магистрали по границам нынешних обжитых зон. Это много лучше, чем вкладываться в ЦКАД, обреченный сейчас повторить печальную судьбу вставшей Московской Кольцевой.

Задача создать за пять лет полтора миллиона новых рабочих мест в Мособласти не является нерешаемой. Наличие рядом крупнейшего рынка сбыта — главная причина, по которой это все имеет право на жизнь. Но это настоящая тяжелая, многолетняя работа, требующая четкого понимания законов функционирования крупных агломераций. Непреложность действия которых в любой точке мира мы сейчас познаем на собственном лбу, раз за разом наступая на грабли нашей «особости», за которую чаще всего выдается обычная беспомощность.

Yes, we can.

[fbcomments]

About Алексей Чадаев

Директор Института развития парламентаризма