К теме прогрессора

К теме прогрессора (навеяно Yoel Regev)

В мировой культуре один из ключевых «прогрессорских» образов — это Моисей. «Выход из Египта», оно же «освобождение от рабства» глупо описывать в языке национально-освободительной борьбы малого народа против имперских угнетателей — скорее как социотехническую операцию по «созданию» — посредством в том числе и борьбы- этого самого народа из ничего. Точнее, из идеи, которая только и могла появиться, говоря современным языком, у рафинированного интеллектуала из имперской элиты (таковым и был выросший при дворе фараона Моисей), который попросту «конструирует» народообразующий миф из истории Авраама, и превращает воодушевленную этим мифом группу египтян сначала во «внутреннюю оппозицию» кровавому режиму XIX династии и лично Мернептаха Рамзесовича, а затем и в «народ Израиля», отправляющийся в сорокалетнее странствие по пустыне в поисках свободы.
Собственно, феномен Моисея только и мог возникнуть при Рамзесе II — библейском «фараоне-гонителе», который «царствовал долгое время» (Исх.2.23). «Долгое время» — это, ни много ни мало, 65 лет — Путин со своими 15-ю и даже Сталин с 30 смотрятся бледно на фоне эдакой бездны времени.

Скрижали Завета — выстраданный итог этой борьбы: трансцедентный Бог, от имени и по поручению которого учреждается Закон, выступает в том числе и как символ освобождения от «бога земного», иначе говоря, фараона. Именно поэтому так важна заповедь «не сотвори себе кумира» — она и есть та самая формула освобождения, не только духовного, но и в то же время самого что ни на есть политического.

Именно поэтому Самуил до последнего сопротивлялся идее «царя Израиля»: он, последний хранитель того самого Моисеева завета, хорошо понимал политический смысл ветхозаветной «теологии освобождения».
Вот только, похоже, объяснять его было уже некому.