Предприниматель как прогрессор

Как-то я не пишу сюда о своих трудовых буднях, а надо бы. 14 мая, между тем, наша команда по просьбе ДНПП Москвы организовала и провела своего рода отраслевое совещание длиной в целый рабочий день, про региональные системы поддержки предпринимательства. Происходило это все на ВДНХ, в рамках Дней малого и среднего бизнеса — их традиционно проводит Московская торгово-промышленная палата.

Обсуждение состояло из трех частей. Первая — об инструментах поддержки предпринимательства, доступных сегодня региональным властям. Здесь были представители Минэкономики РФ, ДНПП Москвы, министерства инвестиций и инноваций Мособласти, несколько руководителей департаментов или фондов поддержки предпринимательства регионального уровня. (Отдельное спасибо — Владислав Тарасенко)

Вторая — о критериях оценки эффективности тех или иных программ развития предпринимательства. Здесь предполагалось участие представителей АСИ с рассказом об их готовящейся «дорожной карте», но они, хотя и присутствовали, решили до питерского форума никаких карт не раскрывать. Тем не менее, и ГБУ «Малый бизнес Москвы», и РУС (в лице Георгий Белозёров), и ряд представителей крупных компаний поделились своими взглядами на эту больную тему (почему больную — думаю, в контексте священной всеадминистративной борьбы за место родины в рейтинге Doing Business объяснять не нужно).

Третья — об исследованиях предпринимательской среды, делового климата и т.д. Здесь основным докладчиком выступила Лариса Паутова из ФОМ, но тон мероприятию, конечно, задал Виктор Плескачевский, представлявший там РСПП, но выступивший в том числе и как автор значительной части действующих профильных законов, написанных им за 12 лет работы в Госдуме. Также был целый десант из Роснано и других структур, регулярно заказывающих такие исследования социологам — увы, социологи (кроме Ларисы) по каким-то причинам оказались ленивы по части возможности пообщаться с потенциальными заказчиками.

Я был ведущим всех трех секций, и потому плохо помню происходящее. Поэтому ход дискуссии и основные мысли выступающих описывать здесь не буду, лишь несколько вещей, которые по итогам обсуждения отложились у меня в голове.

1. Политика развития предпринимательства — отдельная отрасль госполитики, отличная от собственно экономической политики и часто конфликтующая с ней по приоритетам. Деятельность эта в значительной степени образовательная и кадровая, и лишь во вторую очередь — пресловутое «создание условий» и «привлечение инвестиций». Это поиск, отбор, подготовка, обучение и выращивание людей, способных создавать предпринимательские проекты и превращать их в полноценные работающие бизнесы. Но это такая образовательная деятельность, которая пока (пока?) никак не встроена в государственную систему высшего и среднего образования, заточенную целиком и полностью на подготовку специалистов, то есть людей, способных занимать существующие рабочие места, а не создавать новые для себя и для других. И еще большой вопрос, подходит ли в принципе ВУЗ как образовательная платформа для этой задачи.

По факту, отсутствующее сейчас в этом месте государство более-менее замещает частный сектор — речь о рынке бизнес-тренингов, консалтинга и т.п. Проблема только в том, что в нынешнем состоянии рынок этот выглядит грустно: предложение структурировано в стиле рубрикатора газеты «из рук в руки», качество либо сомнительное, либо по запредельным ценам, квалифицированный спрос практически отсутствует. Можно, как это водится у нас в отечестве, попытаться воздвигнуть на этом месте монстрообразную госкорпорацию, но можно и попробовать поработать с рамочными условиями таким образом, чтобы качественный и мощностной апгрейд этого сектора произошел без его номинального огосударствления.

Кроме образовательного контура, не менее важен контур инвестиционный. Выращивать и готовить нужно не только предпринимателя, но и инвестора — как социальную позицию, идентичность, образ деятельности; и лишь вследствие всего этого — как институт. Сейчас как грибы после дождя возникают все новые и новые государственные институты развития (один из участников круглого стола только у себя в Свердловской области насчитал 64 штуки). Но выглядит этот процесс сомнительно: получается, государство забирает деньги у налогоплательщиков, и отдает их не бабушкам на пенсию и не на новые дороги, а молодым здоровым лбам в надежде, что кто-нибудь из них сможет, не просрав их, через пяток-другой лет стать мультимиллионером. Мое убеждение состоит в том, что инвестор в частные коммерческие проекты также должен быть частным. Задача же государства — не в том, чтобы заместить собой отсутствующего якобы у нас частного инвестора, сколько создать ту площадку, на которой предприниматель с его проектом и инвестор с его ресурсом могут встретиться и договориться.

2. О критериях эффективности. Когда я читаю приказы Минэка, как прошлогодний приказ 220, определяющий меры господдержки для малого и среднего бизнеса (его можно найти у них на сайте) — к примеру, раздел «содействие развитию молодежного предпринимательства», то вижу там (пункт 5.28.2), чем отчитываются регионы перед Минэком по программе:

— общее количество участников программы
— количество участников образовательных мероприятий
— количество разработанных участниками бизнес-планов
— количество субъектов малого и среднего бизнеса, создаваемых участниками программы.

Возможно, я неправ… но, по моему глубокому убеждению, на программы с подобным «отчетным моментом» тратить государственные деньги попросту неправильно.

Физически это выглядит так: набрали людей (чем больше, тем лучше), люди прослушали тренинги (чем больше и дешевле, тем лучше), написали (либо сами, либо в конторе за углом за 5 тысяч рублей) бизнес-планы, получили гранты, зарегистрировали сколько-то ООО «Ромашка» и все: всем спасибо, все свободны.

Может быть, я идиот и чего-то не понимаю, но по мне, критерий №1 для любой программы развития предпринимательства — это деньги. Если капитализация компаний, созданных или увеличивших обороты благодаря таким программам, больше, чем сумма затрат на них; если есть понятный прогноз, как и когда эти компании вернут налогами в бюджет те деньги, которые были потрачены на их создание — тогда да, это развитие предпринимательства. Если ничего этого нет — тогда это такая очень странная «социалка», велфер, лишь оформленный как безнадежные усилия государства по запуску хоть какого-нибудь экономического развития.

Конечно, прибыль не единственный критерий: скажем, стандарт Impact Investing как раз и заточен на то, чтобы научиться считать косвенный эффект от бизнесов — экологический, социальный, культурный и т.п. Но принципиальным, рамочным условием здесь остается то, что речь по-прежнему идет о бизнесе, основная цель которого (а точнее — граничное условие существования) — по-прежнему получение прибыли. За всем остальным — добро пожаловать в «третий сектор».

3. Об исследованиях. Прошлой осенью, когда мы запустили собственное небольшое блиц-исследование по предпринимательству, я столкнулся с тем, что бизнесмены — одна из самых «тяжелых» категорий для социолога. Они замкнуты, неразговорчивы и тщательно взвешивают каждое слово; они, как правило, готовы часами рассуждать о чем угодно, кроме собственного бизнеса — если речь идет именно о разговоре с социологом, а не о деловых переговорах. Лариса Паутова, которая уже довольно много лет ведет эту тему в ФОМе, подтвердила мои выводы: сложно искать людей, сложно понимать реальные масштабы бизнесов и реальную роль любого человека в них — статус гендиректора или номинального собственника часто ничего не означает или, точнее, может означать все, что угодно. Российские бизнесы — от малых до самых крупных — выглядят как партизанские базы с глубоко эшелонированной обороной, способной выдержать любое проникающее воздействие. Следователей прокуратуры, не то что социологов.

Тем не менее, можно констатировать, что одно уязвимое место все-таки есть: это антропология как таковая. Понятно, что с человеком, по мере роста его компании, оборотов, количества персонала и т.д. происходят довольно сильные изменения на уровне структуры личности, и скрыть их невозможно — люди начинают иначе двигаться, иначе смотреть, иначе разговаривать и т.д. И вот этот прикладной антропологический срез — едва ли не самое интересное и в то же время наиболее точное измерение. Другое дело, что в отличие от хорошо проработанных методов количественной и качественной социологии, здесь методологическую базу еще только предстоит создавать. И это больше чем просто психология или даже психиатрия: предпринимателя невозможно изучать в отрыве от его бизнеса, он с ним — одно целое, corpus (в этом сегодняшний смысл слова «корпорация»). И вопрос о ключах к этому киборгу — «человеку-компании» — и есть вопрос как для исследователей, так и для тех, кто ставит себе задачу готовить и учить новых предпринимателей в «потоковых» масштабах.

Формат фейсбука — это формат короткой заметки, а не развернутой статьи. Очень хочется, чтобы возникла возможность обсуждать все это в профессиональном кругу тех, кто работает «в поле» каждый день. Как я уже писал тут ранее, специалист по развитию предпринимательства — это не то же самое, что предприниматель. Это другой человек, с другими мотивациями, другими средствами работы и представлениями о жизни. Когда я пытаюсь описать его без «не», у меня получается что-то вроде «прогрессора» Стругацких — социальный инженер, способный изменять общество, работая с отдельными людьми и формируя для них и вместе с ними иные жизненные траектории, чем те, что предусмотрены для них «инерционным сценарием».

И главный вопрос для меня не в том, как учить и готовить предпринимателя. А в том, как учить и готовить такого социального инженера. Пока не знаю.