Питерский Форум #5: итоговое

Как показала Украина, вопрос об интеграции в глобальные структуры вполне может стать поводом к революциям. Причем дьявол, как всегда, в деталях — куда интегрироваться и на каких условиях. Сейчас, когда в свете политики санкций у нас начинают «подвисать» те элементы инфраструктуры, нормальное функционирование которых нами многие годы воспринималось как нечто само собой разумеющееся (например, международные платежные системы), есть серьезные основания переоценить задним числом достижения интеграции — бачилы очи, що куповалы. И едва ли не в первую очередь это касается системы образования.

Russia must improve its system of training the skilled labor forces, because in absence of it investment may be difficult — с важным видом вещал какой-то очередной ученый немец с площадки ПМЭФ. Мог бы и не бубучить — мы без него в курсе, как на калужские заводы автокомпонентов приходилось завозить оптом узбеков после короткой стажировки в Штутгарте, поскольку из местных набрать персонал оказалось проблематичным. Плохо из наших людей вербуются обученные узбеки на сборочные производства, чего уж там. Но мы же справимся, правда ведь? Сколько вам нужно узбеков для инвестиционного климата? Только скажите, все будет.

Политика интеграции, она же политика развития, в которой основной упор делается на привод крупных инвесторов с локализацией производств — это политика самоколонизации. Да, какая-то часть процесса создания добавленной стоимости перемещается в страну; но ведь и потребляется все производимое здесь же. Это вам не Китай. Ситуация, когда с одной стороны вешают на флаг «новую индустриализацию», а с другой — утверждают, что основной ее двигатель — это внешний инвестор, в сумме и дает формулу «задрав штаны, бежать за комсомолом».

25 миллионов рабочих мест — задача, анонсированная Путиным в мае 2012 года, пока вообще не имеет решения. Вся наша система образования заточена ровно на обратное: на подготовку «специалиста», то есть человека, предназначенного занять уже существующее рабочее место нужного типа, но категорически неспособного создать таковое даже для себя, не говоря — для кого-то еще. При этом дискуссии о развитии образования ведутся все в той же парадигме интеграции: мол, сколько у нас ВУЗов входят в мировой топ-100? Надо, чтобы больше. Весь Минобр теперь в этой рейтинговой гонке.

Неверная постановка задачи — неработающая методология поиска решений. «Приблизить образование к потребностям рынка труда». А рынок — опа, и нету: санкции, спад производства, колебания цен на сырье, то да се. А идти надо бы от обратного: учить тех, кто способен этот самый рынок труда _формировать_. Есть американский анекдот, что из отличника выходит высокооплачиваемый специалист, из хорошиста — менеджер, который берет его на работу, а из троечника — собственник того предприятия, где они оба трудятся. Вопрос в том, где бы набрать хоть сколько-нибудь таких троечников.

Мантру об инвестициях, в порядке цензуры, стоило бы вообще запретить. У нас есть все необходимое для создания новых производств и компаний, и совсем не нужны для запуска этого процесса живительные зеленые бумажки с портретами американских президентов. Скорее нужны изящные решения, позволяющие обойтись без них.

Правда, для этого предстоит решить такую смешную проблему, как проблема субъекта. Государство-прогрессор вместо государства-ночного-сторожа. Вместо мантр о дерегуляции — приспособить инструменты регулирования к решению насущных задач. Кроме инженеров по девайсам и гаджетам, научиться готовить финансовых и социальных инженеров, способных варить кашу из топора. Осознать, что прогрессор на госслужбе — это и не предприниматель, и не бюрократ, а нечто другое: тот, чья личная капитализация прямо привязана к капитализации национальной экономики, растет и падает вместе с ней.

Все вышесказанное — перечисление многажды уже сказанных банальностей. Но, тем не менее, об этом вы не услышите на Петербургском экономическом форуме.