Наслушавшись форума ОНФ

Я отправился в непатриотичный макдак наскоро заедать полученные впечатления макнаггетсами и креветками во фритюре. Пока шёл, думал о том, что вот взрослые вроде люди, владельцы заводов и долларовые мультимиллионеры, а разговор не по теме.

Возможно, проблема в самом лозунге «импортозамещение» — он явно мешает увидеть суть проблемы. Пример с сыроделом, певшим осанну санкциям и тут же плакавшимся о поставках импортной закваски — наиболее рельефный. На нём видно, за какими именно деревьями скрывается лес.

Если представить экономику в виде набора производственных цепочек — от добычи сырья до продажи конечного продукта конечному потребителю — то видно, насколько разными по структуре в них являются звенья, или переделы. Структуру диктует технология: где-то нужен большой завод, а где-то — маленькая мастерская. Влияет и рынок: где-то могут выжить тысячи компаний, а где-то мало места даже для двух. Соответственно, практически во всех цепочках есть свои «узкие места» — чаще всего или один поставщик при множестве потребителей, или наоборот — кто-то выкупает все объемы, замыкая потоки на себя.

Торговая война чаще всего идет по одному и тому же сценарию: рвут именно там, где тонко. Так делали арабы в 73-м, так регулярно делают американцы, так делает Путин с газопроводной дипломатией. Это обычное дело: основная уязвимость глобализированной экономики состоит как раз в том, что удар по одному звену неизбежно отражается на всей цепочке, а соблазн ударить возникает регулярно. Но запихнуть всю цепочку целиком в единое суверенное пространство всё сложнее, СЭВ с этим не справлялся, ЕС тоже, не справляются и американцы.

В этой ситуации вопрос не об импортозамещении, а о параметрах экономической безопасности в условиях глобализированной экономики. Если вкратце, она тем выше, чем больше этих самых «узких звеньев» находится под твоим суверенным «омофором». Американцы собрали максимум — и финансы, и R&D, и силовая составляющая, и медиа — их позиция в этом отношении выглядит очень прочной. Но вот индустрию, особенно легпром, они в какой-то момент упустили, и в начале века это стало чувствительно. У нас, по сути, вентиль и ракеты, причем и то и другое на соплях.

Так называемое «импортозамещение» у нас сейчас — это судорожная попытка как-то отреагировать на то, что нам обрезали сразу несколько цепочек, в которые мы были встроены. Ценой больших усилий какие-то выпавшие звенья, возможно, получится скомпенсировать — расплатившись за это большей нагрузкой на экономику в целом. Пока эти производительности требуют только барьеров на импорт, завтра они же пойдут уже просить и ресурсов — с позиций силы: мол, а куда вы теперь без нас?

Логику надо менять. Не импортозамещение, а экономическая безопасность. То есть фокусировка на наборе «узких мест» в глобальных цепочках, который мы в состоянии взять на себя и вытянуть — не в масштабах 200-млн русскоязычного рынка, а в масштабах 8-млрд мирового. Таких предостаточно, но важно определиться с выбором. И да, никакие не госкорпы, а частные компании — решать госзадачи правовая форма совсем не мешает (не верите — спросите у Сноудена), а вот завоевывать внешние рынки лучше без парашюта за спиной.