И последнее на сегодня. На той же секции форума ОНФ, где обсуждали импортозамещение, был еще отдельный разговор про технологическую модернизацию. Правда, именно эта часть ни в СМИ, ни на доклад к президенту вынесена не была, и понятно почему: участники уходили в частности, всякий носился со своим чудо-утюгом вертикального взлета. Главе государства предложить оказалось нечего.
Вот что я думал, пока их слушал.
1. Разговоры о технологической модернизации оказываются беспредметными опять-таки из-за непонимания устройства производственных цепочек. Где главное правило — воздействие на каждое из звеньев цепочки по отдельности влияет на всю цепочку в целом. Это значит, например, что если ты «точечно» модернизируешь один из этапов передела, увеличивая выпуск продукции или снижая ее себестоимость, в большинстве случаев всей цепочке от этого не лучше, а хуже — отлаженная и проверенная временем схема работы рушится, новая какое-то время работает не пойми как, кто-то разоряется, кто-то наоборот вдруг нежданчиком получает сверхдоходы, а в целом все начинает сбоить.
В этом смысле любая внедренческая задача требует работы по всей цепочке от начала до конца — по встраиванию новой технологии в существующий производственный цикл. Если мы имеем дело с замкнутым циклом (т.е.когда вся цепочка находится внутри одного холдинга или отраслевого главка), это чуть проще, но в современном мире так почти никогда не бывает. А значит, компании будут раз за разом отказываться от любых чудо-машин, полагаясь на проверенные временем технологии, как минимум до тех пор, пока не окажутся на грани гибели и другого варианта не останется. Либо надо восстанавливать в той или иной форме отраслевую логику управления — «по мотивам» советского опыта.
«А как же на Западе?» — а на Западе функцию гармонизации цепочек выполняют развитые системы стандартов: именно поэтому евробюрократия до посинения обсуждает оптимальную длину маринованных корнишонов как крайне серьезный вопрос. Именно стандарты регулируют приход в реальное производство новых технологий — на уровне их поколений. Можем мы так же? — наверное, можем, но не факт, что этот путь оптимальный: скажем, у Apple есть свои резоны, почему она по-прежнему кладет с прибором на стандарт microUSB, под который легли все производители мобильных устройств. И это еще вопрос, кто прав.
2. Внедрение технологий — это всегда два типа издержек: издержки собственно на внедрение новой системы и отдельно издержки на утилизацию старой, которую она призвана заменить. И это чаще всего не только и не столько деньги. Но и лоббизм, и социально-политические проблемы, и инвестиционные циклы, и административные механизмы и много чего еще.
Принято думать, что критерием истины является рынок — типа, если технология эффективнее, то она рано или поздно сама пробьет себе дорогу. Но такой взгляд не учитывает главного — институтов собственности. Владельцы существующих технологий управляют капитализацией своих активов, в число которых входят и технологии как таковые, и в силу этого имеют свою точку зрения на развитие тн «прогресса»: хрестоматийный пример — про первого изобретателя бетона, которого гильдия каменщиков в этом самом бетоне как раз и замуровала заживо.
«На Западе» основным антиинерционным движком выступают крупные ТНК (лидеры в части и собственных расходов на R&D, и скупки технологического венчура), а также биржа — «сборочная площадка» для всякой новой технологической торпеды. У нас же Сколково потому и останется песочницей, что без своих технологических ТНК «производство инноваций» это всегда работа на дядю.
Собственно, это к тому, что прежде чем ставить задачу технологической модернизации как практическую, неплохо бы вырастить у себя хотя бы сотню-другую ТНК.
3. Проблема нашей науки сродни проблеме распределения стоимости по цепочке переделов: фундаментальная наука потому и всегда проседает, что между ней и прикладными технологиями, имеющими конкретную рыночную перспективу, слишком много «передаточных звеньев». И полностью отсутствуют какие-либо механизмы передачи по ним стоимости от рынка в фундаментальный сектор. Сказать, что эта задача корректно решена в благословенном Валиноре — неа, «у них те же проблемы». То есть стырить готовый рецепт неоткуда. Надо изобретать. Но институциональное творчество как таковое у нас жесткое табу, на уровне подхода: «покажи кейсы! нет кейсов? иди гуляй!»
Именно поэтому самая лучшая мера, которую можно было бы применить к управлению наукой — как ни странно, запретительная: всех задействованных в этой сфере «эффективных манагеров», кого учили на различных МВА по методу case studies — нах.. с пляжа. Они ничем не лучше девяностолетних академиков, только у тех кейсы называются «многолетний опыт работы и выдающиеся заслуги».
А вот вместо них нужны… ну, назовем их, пожалуй, архаическим словом «прогрессоры». Пока что без расшифровки.
П.С. Алаверды от Пётр Стряхилев?:
«Лёша, у меня был случай в биографии, когда некто Медведев (тогда ещё президент) в Астрахани увидел какое-то чудо-оборудование для работ по углублению дна в фарватерах судоходных рек. И посетовал: как жаль, что мы этого не умеем — будем закупать в Швеции.
После чего ко мне приехал представитель собственников одного рыбинского завода с идеей: помоги объяснить средствами PR собственному президенту, что это все производится в России.
Причём десятилетиями.»