Про инвестиционный лифт

В блокнот (Андрей Никитин? — хозяйке на заметку)

Насчет путинского тезиса про инвестиционный лифт для несырьевого бизнеса.

Проблема в том, что к этой задаче наша система подходит не впервые и всякий раз спотыкается о проблему масштаба. Непосредственно с госуровня можно управлять только проектами, сомасштабными экономике страны, которых по определению не может быть много. Это многомиллиардные истории, по отношению к которым 95% российского бизнеса с самого начала понимают, что это не про них. Чтобы их вовлечь, нужны проекты намного меньшего масштаба, вплоть до булочных и автомоек, но их, этих проектов, должно быть много. А это ставит перед системой более сложную управленческую задачу — оперировать потоками проектов.

Оптимальной для её решения, на мой вкус, была бы примерно следующая схема. Наверху, т.е. непосредственно на правительственном уровне, никаких конкретных проектов вообще не должно рассматриваться; на этом этаже основная задача — разработка и совершенствование проектных стандартов, отладка самого механизма потоковой работы с проектами. А также слежение за макроиндикаторами, вроде инвестклимата и т.п. Это роль в первую очередь для АСИ, как предполагаемого мозгового центра процесса.

Следующий уровень — операторы (это могут быть банки, государственные и частные инвестфонды, институты развития — главное, чтобы схема взаимодействия с различными операторами была также стандартной). Операторы накапливают и задействуют отраслевые компетенции, отбирая и инвестируя в проекты в тех отраслях, в которых у них самих есть достаточный экспертный потенциал, позволяющий организовать полноценный проектный конвейер.

Следующий этаж — проектные офисы и тренинговые центры. Проектные офисы — небольшие «КБ», специализирующиеся на разработке проектов и приведении проектных инициатив от предпринимателей к проектному стандарту, используемому тем или иным оператором. Их задача — индивидуально работать с предпринимателями для предварительной подготовки, просчёта и презентационной упаковки проектов. Тренинговые центры (в их роли могут выступить и уполномоченные вузы, и частные тренинговые компании) работают не с проектами, а с кадрами — обучают предпринимателей и проектные команды, готовя их к реализации их проектов и отлаживая механизмы взаимодействия с госуровнем.

И далее идут предприниматели, по возможности уже сгруппированные в сообщества, ассоциации, клубы и т.д., чтобы иметь дело опять-таки не с каждым индивидуально, а со стейкхолдерами и лидерами сообществ.

По грубой оценке, такая система позволит переварить 400-600 проектов на регион в год, или 40-50 тысяч в целом по стране. Самое смешное, это немного: если взять один только 15-миллиардный (в долларах) рынок импортозамещения, всё равно в среднем получается 300-400 тысяч долларов на проект, в то время как средний размер кредита, выдаваемого сегодня банками субъектам МСП, в разы меньше. Но тем не менее это уже пороговый скачок по сравнению с нынешней системой, где 64(!) института развития еле-еле тянут несколько тысяч проектов, большинство из которых сколь несуразно огромные, столь и бесперспективные. В то время как действующий бизнес, находящийся в стороне от всей этой движухи, вынужден занимать под грабительские проценты и испытывать постоянный дефицит залоговой базы.

Собственно, до тех пор, пока не научимся качественно проектировать, просчитывать и оценивать проекты на этапе ДО принятия инвестиционного решения, будет никакой не лифт, а обогреф атмосферы. Бюджетными деньгами.

Примерно такую схему, с поправкой на микроскопический и пилотный масштаб, мы сейчас пытаемся апробировать на Томской программе «Корпоративное предпринимательство». У Томска многолетний достойный опыт в том смысле, что процент конверсии в программах вовлечения в предпринимательскую деятельность (иначе говоря, выживаемости вновь созданных бизнесов) существенно больше, чем у типовых госпрограмм, идущих в большинстве регионов. Но мы что, мы по сути просто экспериментальная лаборатория. А вам вот президент задачу поставил.