Итоги 2014-го, часть вторая

Следующий текст по итогам года — о том, где и что искал.

Еще в 2013-м я для себя понял, что от «политики», она же «политтехнология», надо потихоньку отгребать.

Карма всех русских прогрессоров «без должности» — вечно стоять в очереди у Парадного Подъезда с очередным чертежом какого-нибудь чудо-девайса, толкаясь в компании генеральских вдов, ушлых жуликов и обиженных барином ходоков — нет ничего более унылого.

Карма русских прогрессоров «при должности» — годами писать очередную прогрессивную конституцию, урывками между выполнением Срочных и Очень Важных Распоряжений по разгибанию и сгибанию скрепок, чтобы потом угодить в опалу из-за одного вскользь брошенного августейшего взгляда или чьего-то доноса, и уже из ссылки писать желчные заметки в духе Салтыкова-Щедрина. А конституцию свою увидеть выпущенной от имени своих же аппаратных врагов десятью годами позже и с полной потерей изначального замысла.

И это — в лучшем случае. В худшем, как выражался С.П.Королев, «хлопнут без некролога», и плевать, сколько ты и чего там порадел к пользе отечества. Это наша родина, и, как бы мы ее ни любили, другой она не будет — так уж устроена. Но главное даже не в этом. В нулевые, будучи в идеологической обслуге Кремля, мы тешили себя иллюзией влияния на процессы, не видя, что это не мы влияли — это нами влияли. Разница слишком серьезная, чтобы ей пренебрегать.

В те годы мной еще двигала мощная исследовательская мотивация — я хотел разобраться, как этот черный ящик под названием «власть» устроен, как готовятся решения, как они принимаются и как реализуются. Сейчас темных пятен в картине практически не осталось: хоть курс лекций читай, под названием «кто нами правит, почему именно они, и каким образом они это делают». Правда, в этом случае шансы остаться без некролога несколько возрастают, так что пусть это знание лучше останется на уровне team secret.

Вместе с тем — от этого уже не сбежишь — по менталитету я остался «государевым человеком», из московского служилого слоя, с установкой «если не для блага отечества — то и жить незачем». Галерея образов просветленных брахманов, для которых отечеством является Вселенная или там Изначальный Абсолют, промелькнув перед глазами, произвела на меня мало впечатления: любой из них мыслил и говорил на том языке, которым ему пела колыбельные его мать, и в этом смысле их якобы космополитизм — тщеславный самообман. Я — пленник русского языка и русского способа мышления, любой другой язык и способ думать для меня будет внешним и недопрожитым.

Да, есть большая дистанция между принадлежностью к языку и культуре (они же Родина-Мать) и служением отечеству (оно же Царь-Отец). Именно на этот разрыв указывал Бродский в своем известном письме Брежневу — мол, я по части Матери, отстаньте от меня со своим отцовством. Но в том-то вся и штука, что родителей всегда двое, и они, вопреки новейшим прогрессивным веяниям, называются именно мама и папа, а не «родитель номер один» и «родитель номер два». И в нашем русском случае (не знаю, как у других) эта парочка, пусть вечно на грани развода и с регулярным битьем друг друга тяжелыми тупыми предметами по голове, все же друг без друга не существует и по отдельности бесплодна.

Ну вот да. Папа у нас с прибабахом, и всю последнюю тысячу лет такой был, а мама… ну, сами видели на Мамаевом Кургане — тоже, знаете ли, все эти скачущие кони и горящие избы даром не прошли. Но каждый из нас, на 99% — это они, со всеми их многовековыми заморочками. Бежать от них — значит бежать от себя.