Танталовы муки

Люблю рассказывать друзьям о своих впечатлениях от образа ада на западной стене Знаменского собора XVII века в Новгороде Великом — там роспись во всю стену, а по диагонали поперёк всего ада шикарный змей с яблоком в зубах, обвитый ленточкой, на которой все грехи перечислены. Помню, долго ходил вдоль ленточки, все свои любимые грехи нашёл. И понял, что от любого из них легко откажусь — кроме одного: чревоугодия.

Тут ведь с грехами как: отказываться, так уж совсем радикально: например, единственный способ побороть алкоголизм — перестать пить вовсе, побороть блуд — отрезать яйца… но ведь есть-то, думаю, совсем уж перестать не выйдет?  А тут читаю — оказывается, есть такие притырки, которые пытаются научиться в буквальном смысле святым духом питаться, их уже десятки тысяч по миру.

Я вот думаю в связи с этим: мы ведь столько всего навертели на тему еды в ходе развития цивилизации, что уже и хрен распутаешь. В дикой природе еда действительно была синонимом выживания, борьба за нее — борьбой за жизнь; и даже какой-нибудь век назад ещё двигал миром Царь-Голод. А в некоторых областях шарика ещё и сейчас двигает.

Но тем не менее за многие тысячи, если не десятки тысяч лет изначальный смысл еды исказился до неузнаваемости. Орган вкуса, изначально предназначенный отличать съедобное от несъедобного, стал одним из инструментов получения наркотического, психоделического удовольствия от пищи. Понятно, что сладкое — такой же наркотик, как алкоголь, табак, опиаты и т.д., но работающий именно и только на уровне вкусовых ощущений. То же можно сказать и про всю гамму вкусов, которыми мы пользуемся, потребляя пищу в куда больших количествах, чем нужно для простого биологического выживания, уже именно как психоделик. А точнее, основной и единственный полностью легальный наркотик.

А поскольку по мере развития человечества главной целью окончательно стало щастье, а главным врагом — депрессия, то едва лишь технологии отодвинули прямую угрозу голода и сделали еду массово доступной, человек бросился жрать — утоляя уже не зов желудка, но зов страдающей психики.

…я никогда не любил веганов. Моя главная претензия к ним была та, что они добровольно исключают человека из той самой роли супер-хищника, Царя Зверей, сносят его с вершины пищевой пирамиды, на которую он карабкался долгие миллионы лет. Однако все эти пирамиды в биосфере имеют чёткие ограничения кормовой базы: хищников всегда на несколько порядков меньше, чем растительноядных, которыми они кормятся. Восемь миллиардов супер-хищников теоретически предполагают наличие в экосистеме триллионов тех, кого они едят, что, понятное дело, невозможно. Но мы и не живём уже давно в биосфере — мы живём в антропосфере, которая, не будучи пока еще замкнутой системой сама, паразитирует на биосфере как таковой, попутно постепенно отвоёвывая у неё жизненное пространство. Однако если верны теории о роли биосферы в геоклиматическом балансе, то как только антропогенное давление на биосферу превысит некий качественный порог, кранты и вашим и нашим.

В этом смысле, действительно, чем раньше человек разберётся со своими отношениями с биосферой, тем лучше. И еда здесь — в особенности животная — ключевой вопрос: известно же, что для производства 1 кг мяса требуется не меньше 10 кг зерна. И уже сейчас ясно, что именно животноводство, а никакая не промышленность, становится главной угрозой всей мировой экосистеме.

Ну то есть в идею всем человечеством перейти на питание праной я как-то слабо верю. Но вот насчет трансформации еды, с разделением «энергетической» и «наркотической» составляющей, как-то всё больше задумываюсь.