Бизнес как боевое искусство

В последнее время совсем не писал — деловой ритм жизни не располагает к длинным пространным рассуждениям в сети. Но несколько наблюдений и соображений — рубленых, понятно — все-таки зафиксирую здесь.

—

Впервые в жизни попробовал себя в амплуа полноценного бизнес-тренера — провел четырехдневную программу для действующих предпринимателей «Бизнес как боевое искусство» на прошлой неделе. Включая отдельный блок «бизнес-разведка» — конкурентная разведка, деловая разведка, промышленный шпионаж, защита информации и корпоративная политика секретности. В числе разработчиков — действующие сотрудники российских спецслужб и силовых структур. Агентурная работа, внедрение, social engineering и тому подобная красота. Я не планировал изначально проводить программу сам — хотел остаться разработчиком «за кадром», а ведущими поставить профессиональных бизнес-тренеров, но в какой-то момент понял, что надо хотя бы раз сделать это самому — иначе не понять формата.

Понял следующее. Ключевое отличие тренинга от классических моделей образования (в школе не преподавал, а вот вузовская практика у меня уже более 10 лет) — освоение прикладной техники через подражание: «делай как я». Именно поэтому тренер должен быть сам мастером, внушающим доверие именно в своей дисциплине. Вузовский преподаватель вещает от имени абстрактного знания — тренер же (неважно, в какой дисциплине — хоть даже и в спорте) идет от опыта: «я это умею». Таким способом легко передавать сравнительно простые навыки — будь то техника боя (в додзе) или ораторского искусства (голову выше, дикция, озвучиваем выдох). Ну или тот же пикап — тоже элементарная, в сущности, техника. С более сложными вещами, где нужно добиваться именно комбинации работы мозга и моторики, приходится обильно давать схемы — по сути, они и удерживают смысловую рамку. В этом отношении наиболее эффективный формат работы — именно схема, лучше всего графическая. Плюс набор прикладных опять же упражнений на ее отработку и усвоение.

Вывод. Если есть задача транслировать сложное знание в тренингово-подражательной модели, главный производственный передел — упаковка его в схему. Нет схемы — нет продукта; есть сырье, полуфабрикат. Соответственно, поскольку моя задача и задача команды — быть в первую очередь разработчиками, главный инструмент — прикладная схемотехника. Как когда-то я осваивал язык электротехнических и радиоэлектронных схем, так сейчас надлежит усовершенствовать арсенал схем для гуманитарного знания — социологического, в частности. Пресловутая пирамида Маслоу, как к ней ни относись, хороша в первую очередь своей наглядностью; но их таких вообще мало, красивых.

Схемами много баловались методологи — в этом смысле, наверное, символично, что в пятницу в самолете Томск-Москва я встретил Петра Щедровицкого собственной персоной. Язык их схем по-своему красивый и сложный, но он имеет предметом в первую очередь мышление, и к практическому делу приложим далеко не всегда. Скажем, описать схемоязом ГПЩ модель функционирования ресторана Макдональдс — это примерно как на древнегреческом излагать современную теоретическую физику.

А кое-кто из знакомых титанов духа идет и по другому пути — вместо схем предлагая таблицу 3*3 как универсальный инструмент познания вообще всего. Но, увы, тот же Макдональдс в таблицу 3*3 помещается опять-таки крайне причудливым боком: можно разложить его весь по институциональным уровням, но так и не понять, кто, как и сколько в итоге зарабатывает.

Будучи родом из цифробуквенной цивилизации, я подсознательно по-прежнему ненавижу все эти квадратики, стрелочки и кружочки. Но уже понимаю, что этот язык, как и который ЛетМиСпикФромМайХарт, надо обязательно освоить как следует. А где-то, видимо, и доизобрести.