О.Бендеру посвящается

писано у Провала в Пятигорске

Я уже четыре дня подряд работаю на совещании организаторов программ развития предпринимательства. 37 регионов. В какой-то момент участники формировали список проблем, с которыми они сталкиваются в работе. Я воздержался, но если б пришлось вставлять свои пять копеек, написал бы ровно одну — то, что ни у кого в стране нет четкого понимания, кто же такой, собственно, предприниматель.

В таких обсуждениях во мне как-то сам собой включается философ. Начитавшись Даймонда, я понял ключевое отличие человечества 10 000 лет назад и сейчас. На этом вопросе мы когда-то зарубились с Сурковым, который утверждал, что отличий нет вообще никаких, а у меня тогда не было достойных аргументов с ним спорить. Сейчас появился.

Десять тысяч лет назад, и даже, пожалуй, еще пару веков назад большинство человечества извлекало ресурсы к существованию непосредственно из природы, и боролось в основном с ней и ее капризами, а равно и друг с другом за делянку. Сегодня ресурсы большинством извлекаются из социума — в виде денег, как эквивалента ценности, обмениваемого потом уже непосредственно на те или иные блага. Соответственно, если тогда сутью конкуренции между людьми была борьба за доступ к природным ресурсам, то сегодня это конкуренция за доступ к ресурсам социальным.

Источник дохода — буквальный эквивалент куску хорошей пахотной земли в аграрном укладе. Моего прадеда убил безменом его сосед в споре на меже — за то, что тот запахал борозду, заступив границу. Для соседа это был вопрос жизни и смерти — от того, сколько земли он засеет, зависело, сколько из его детей переживут следующую зиму. Сегодня люди так же истово рубятся за источники денег. И подготовка предпринимателей, если отбросить лишнее — это подготовка таких вот бойцов с безменами, способных находить, захватывать и отстаивать свой собственный денежный поток.

Причем эта способность должна быть порогово выше среднестатистической — примерно как если сравнить обычного человека и обученного каратиста в бою. При этом мы еще в детском саду знали анекдот о том, что победит не тот, кто громче крикнет «кий-я», а тот, у кого автомат Калашникова. Но карате возникло как раз там и тогда, где и когда власти запретили людям носить оружие — иначе говоря, монополизировали и ограничили раздачу «автоматов», и людям ничего не осталось, кроме как превращать в оружие самих себя.

Предпринимательство, если брать в узком смысле навык создания бизнесов, ориентированных на потребительские или даже b2b-рынки, есть один из видов борьбы за социальные ресурсы — наряду, скажем, с высоким искусством борьбы за ресурсы госбюджета. Этот второй вид у нас развит неизмеримо сильнее, и здесь законы совсем другие — важно уметь предъявить публичную модель заботы об общественном благе и сугубо непубличную модель распределения средств между узким кругом интересантов, в народе известную как «распил». На стыке двух парадигм возникают химеры вроде «социального предпринимательства», являющиеся попыткой адаптировать некоторые из методологий первого вида к задачам второго.

Третьим в этом ряду была борьба за ресурсы Доброй Заграницы — как я неоднократно подчеркивал, борьба с кровавым режимом является одной из многолетних статей российского несырьевого экспорта, и лишь бюрократическая косность, профессиональная паранойя силовиков и отсутствие фантазии мешает нашим начальникам увидеть в этом шикарную возможность для поправки сальдо торгового баланса. Если делать всё по уму, секрет успеха — в чётком распределении ролей: режим должен быть мрачен, эстетически отвратителен и грозно скрежетать зубами, но все-таки сохранять для борцов с собой набор возможностей легального действия. Борцы должны быть отважны, фотогеничны и англоязычны, с умением максимально убедительно рассказывать узкой и широкой западной аудитории, что еще миллиард-другой у.е. — и оковы тяжкие непременно падут. Ну а пилить надо так, чтобы у внешних покупателей и наблюдателей не оставалось сомнений — бой идет, святой и правый, ряды ширятся, зов свободы находит отклик в сердцах задавленных гнетом граждан. На своих же поднаторели, чо.

Вместо этого мы напряженно зовем отечественную молодежь открывать сто пятнадцатую химчистку и парикмахерскую в дополнение к тем ста четырнадцати, которые и так едва сводят концы с концами. Потребительские бизнесы — тоже не более чем вторая производная от расходной части госбюджета: власть подкинула денег учителям-врачам-военным-чиновникам-пенсионерам — они и понесли их в магазин, а не дала бы — магазин бы и закрылся. Весь предпринимательский талант в такой ситуации сводится к умению объяснить согражданам, что деньги в случае их внезапного появления надо нести в мой магазин, а не в соседний. Но и тут тоже поди пободайся с монстрами сетевого ритейла или, если ты производственник — транснациональными гигантами, штампующими бритвы, кроссовки или памперсы руками миллионов детей Индокитая. Остается, как гиенам, подбирать объедки — неторгуемые отрасли или те из них, куда монстры почему-то еще не пришли. Вырастут ли из поднаторевших в этом деле бедолаг отечественные Джобсы и Маски — вопрос весьма дискуссионный.

Итак, есть четыре типа источников средств, на которые можно нацелить нашу аудиторию. Есть Кремлевская Тумбочка, есть бюджеты компаний, есть карман Доброго Забугорного Дяди и есть кошелек соседа по лестничной клетке. Борьба за первый требует невероятно чуткого слуха к колебаниям Генеральной Линии, развитого умения толкаться локтями и обстряпывать дела с держателями кассы. Борьба за второй есть частный случай первого, поскольку любой руководитель любой даже частной фирмы в отечестве — это такой Путин в миниатюре. Третий состоит в умении филигранно подмигивать сразу в две стороны: здесь, уверяя всех в своей абсолютной лояльности, безопасности и пушистости, и там — уверяя всех в своей оппозиционности, принципиальности и отмороженности. Ну, а четвертый — практически гиблое дело, учитывая реальную структуру потребительских расходов большинства наших с вами сограждан, две трети из которых — очень дешевая еда и коммунальные платежи.

Нет, ребята, так мы коммунизма с вами не построим.