Социальный лифт, или Эффект Хлои

Хлоя – это такой персонаж из «Снаффа» Пелевина: настырная циничная провинциалка, жаждущая пробиться к глянцевой жизни в мегаполисе из оркского захолустья и в итоге добивающаяся своего.

Я думаю, этот образ как нельзя лучше подходит для описания процесса, о котором я веду речь.

На протяжении многих лет я отслеживаю судьбы разных активистов молодежных организаций, начиная с того момента, когда молодежки стали действительно массовыми – 2005-й год, год создания «Наших». Но непосредственным поводом к написанию данного текста стала страничка, увиденная мной на одном стартаперском сайте, которые я просматривал по работе. Там рекламируется «деловой ланч» со звездой международного интернет-пиара Марией Дроковой, проживающей ныне в Нью-Йорке. В анкете, среди прочего, есть и такой абзац:

Документальный фильм датского режиссёра о её политической карьере в 2012 году получил награду на кинофестивале Sundance. Указом Президента РФ Маша Дрокова награждена медалью ордена «За заслуги перед Отечеством» I степени.

Для понимающих людей, конечно, веселье еще то – медаль-то она получила в бытность в «Наших», а фильм – как раз-таки ее позднейшее публичное раскаяние в подобных грехах молодости. Короче, как в анекдоте про Березовского: либо крест сними, либо трусы надень. Однако для пущего авторитета перед юными стартапершами, для коих и то, и то – параллельная вселенная, но звучит-то веско – всякое лыко в строку. Мероприятие-то платное, чем больше reasons to pay – тем лучше.

Но я не про саму Дрокову, а скорее про некий ее обобщенный типаж – скажем, другой главный герой того же фильма, экс-«идущий» и экс-фэповец Кашин – совершенно такая же Дрокова, вид сбоку. И многие, многие другие.

Короче, за эти годы я вывел некоторую универсальную формулу стадиальной трансформации среднестатистической Хлои (назовем это энтомологическим термином «голометаморфоз», или «социальный лифт»), выглядящую примерно так:

• Личинка: «я из деревни, я ничего не знаю, но хочу в Москву из этой жопы».
• Гусеница: «Путин-ура-победа, смерть врагам».
• Предкуколка: «бабло побеждает зло».
• Куколка: «режим достал, Путин тиран, я уеду жить в Лондон».
• Бабочка: «я успешная состоявшаяся личность, илита, богема и креативный класс».

Модель практически универсальная. Вариации возможны лишь в том случае, если на этапе перехода в стадию «предкуколки» удается забраться достаточно высоко уже не в имитационно-проектно-молодежной, а в реальной бюрократической иерархии: например, стать депутатом, региональным начальником, функционером партийного аппарата или даже кремлевской системы внутренней политики. Тогда происходит не голо-, а гемиметаморфоз (т.н. неполное превращение): две последние стадии замораживаются на неопределенный период (физиологическая стадия «фига в кармане», она же «работаю на власть, но жду принца, чтоб забрал меня отсюда», плюс попытки быть «креативным классом» не слезая с подряда). Девичьи метафоры не должны никого обманывать – с юношами все практически так же, только чуть более безнадежно.

Итак,

Стадия 1 – до прихода в «молодежки»: юный провинциал из приличной, часто НТР-овской, но бедной семьи без шансов на какое-либо будущее, кроме жизни на районе, алкоголизма, нищеты и деградации, с отчаянным желанием хоть как-то изменить этот сценарий. Политические взгляды, декларируемые публично – отсутствуют: в лучшем случае «за все хорошее против всего плохого». Политические взгляды «наедине с собой» отсутствуют также – tabula rasa.

Стадия 2 – активная фаза в «молодежках»: начинающий активист, участвующий в проектах, ходящий на митинги в форменной одежде, пишущий ролики, истово клеймящий врагов режима и быстро обретающий специфическую известность. Публичные взгляды – жесткий лоялизм по принципу ‘plus royaliste que le roi’, в русском изводе – «мочить врагов режима»; непубличные взгляды плюс-минус совпадают с публичными.

Стадия 3 – формально продолжение активной фазы в «молодежках». Тот же карьерный активист, те же митинги, ролики, речевки, даже еще большая ревность в «проектах», но уже с начинающейся ленцой. Появление вкуса к бюджетам, первые значимые траты на личное потребление, в т.ч. престижно-демонстративное. Публичные взгляды – такие же, как в предыдущей стадии. Непубличные взгляды – псевдодоверительный шепот «братан, ну ты же понимаешь, как тут на самом деле все делается».

Стадия 4 – резкий перелом, как правило совпадающий или с неудачей в борьбе за какой-то подряд, или с попытками ухода на вольные хлеба. Публичные взгляды: внезапное прозрение, иногда, как в случае с Дроковой, с ритуальным покаянием: обманули-наобещали-запутали. Не хочу быть больше хунвейбином, хочу быть т.н. «честным человеком», он же рукопожатный. Если еще в системе – подмигивания друзьям, которые эвакуировались: ну, вы же понимаете, я тоже давно бы сбежал, да некуда.

Стадия 5 – «приход к успеху»; неважно, в чем именно он выражается – важно его демонстрировать. В этой стадии уже не нужно бить себя в грудь ни «за», ни «против», а скорее по возможности вальяжно дистанцироваться от политических разговоров, в то же самое время используя где надо героическое прошлое (все стадии) в практических целях. В этой стадии у них вдруг резко повышается интерес к искусству, культуре, стилю; они начинают стремиться быть, как выражается Кс.Собчак, «умными, модными, современными», писать в хипстерских изданиях колонки о живописи и гастрономии, спасать какие-нибудь елки-березки или домашних животных, постить в инстаграм фоточки из клубов или зарубежных поездок и вести т.п. светскую жизнь.

Собственно, вот так и работала все эти годы созданная Сурковым кадровая машинка молодежных движений. Люди, конечно, в результате прохождения всех этих стадий получаются довольно-таки выжженные, зато цепкие, циничные, отмороженные и очень, очень жесткие в борьбе за свой кусок пирога.

Но вот теперь мы вошли в новую эпоху под названием «Крымнаш». О чем она? Если вкратце, она о том, что лексус-инфинити, гламур, совриск и фланирование по набережной Ниццы – это теперь прошлое. А ближайшее будущее – это довольно-таки нудная и неприятная жизнь в условиях (полу)изоляции, бюджеты все меньше не только у «башен», но и у «венчурных фондов», «институтов развития» и «гражданского общества», и при этом – реальные выборы (начиная с муниципального этажа) как главный (взамен административного) карьерный лифт в политсистеме. А в бизнесе – все меньше «пиара», «брендинга» и «маркетинга» и все больше производства, логистики, технологии, финансов, управления…

Короче, и там, и там, и там – работать надо.

Вопрос в том, какое количество из этих ребят, прошедших помянутые стадии и все еще почему-то не отправившихся вслед за Дроковой в т.н.«международный пиар интернет-стартапов», он же «Путин’с кисс», он же «кашин.гуру», скажут словами крупновской песни – «Я остаюсь». Особенно если этот вопрос встанет перед ними действительно всерьез.