Немного Кассандры

Предприниматель — это культурный герой именно капиталистической формации, у которого — да — есть мотив «изменить мир», но едва ли не более важный мотив — «разбогатеть». В отличие, между прочим, от советско-стругацкого «прогрессора» — тот менял мир без какого-либо гешефта для себя лично. В постфеодальной, созданной ВФР реальности «разбогатеть» означало не только богатство как таковое, но и доступ в «старую элиту», которая, в свою очередь, судорожно и не всегда успешно защищала границы своего круга от «нуворишей» (об этом «Великий Гэтсби» и до некоторой степени даже «Крестный отец»).

Антисоциалистическая революция в СССР была в значительной степени «буржуазной», как ВФР, но наш русский термидор оказался не социалистическим, а феодальным, «бурбонским». Богатства путинской феодальной элиты — это богатства, получаемые в награду за верную службу, а не «заработанные» капиталистическим путём. Точечные силовые репрессии в адрес отдельных представителей феодальной элиты выглядят не как восстановление некой «законности» или «справедливости», а как прямая государева опала. В этом суть модели «друзьям все — остальным закон»: опала есть исключение из числа исключений, «тем, кому можно, когда остальным нельзя».

Попытки перезапустить забарахливший движок капиталистической экономики у нас не получаются именно потому, что капитализм подразумевает иную социальную организацию, резко конфликтующую с нынешней феодально-сословной. В попытках сделать хоть что-то начальство зашло довольно далеко — чуть ли не само пытается сейчас у нас организовать какую-то лайт-версию «буржуазной революции сверху» — от ОНФ до «собянинского урбанизма», от «володинской весны» до раскручивающегося маховика посадок, от конструирования титовского «простатита» до всей этой конкуренции «стратегий развития». Навального, такое ощущение, уже взяли на работу как своего рода «опричника», дозированно вливающего целебный буржуазно-революционный яд в захолестериненные феодальные вены. Но феодализм пока оказывается сильнее всех этих робких попыток добавить немного капитализма — людям комфортнее «служить», чем «работать».

Если возможна антибуржуазная феодальная реставрация, почему не предположить также, что возможна и антифеодальная рабовладельческая? Луковицу чистят, снимая шкурку за шкуркой, в обратном порядке. Уж регресс — так регресс. Пока не представляю, как это, но по логике следующий исторический шаг должен быть именно таким — демонтаж христианской церкви (этого бастиона феодализма), реставрация политеизма (под видом политкорректности-мультикультурности-толерантности) и последующее восстановление рабовладельческого уклада, в формате жесткой сегрегации на полноправных «граждан» и бесправный «говорящий скот» (мигранты?). Ну и добро пожаловать уже не в абсолютизм, где мы были еще вчера, а прямо в принципат — идущие на смерть приветствуют тебя, о Цезарь. А если еще дальше заглянуть — маячит уже и первобытнообщинный строй (все эти «анастасиевцы» и прочий нью-эйдж уже на пути в ту сторону).

Можно ли вообще развернуть в обратную сторону это взбесившееся колесо истории, везущее нас в социальный регресс и неоархаику? На нынешнем этапе, пока господствующий все еще феодализм успешно догрызает остатки недолгого нашего капиталистического реванша, еще вчера пировавшего на руинах социализма? Уверен, что можно; но главное, что для этого надо сделать — это снять табу на коммунистическую идеологию, растоптанную, оплёванную, поруганную и до сих пор толком не осмысленную Атлантиду. Обратиться к ее гуманистическому первоисточнику — коренящемуся где-то в Ренессансе, у Леонардо, Галилея, Пико и Николо ди Куза. Перестать затыкать рот гулагами — то, что на нас накатывает, куда более бесчеловечно и жестоко, чем любой гулаг. Этого не видно еще лишь потому, что визуальная реальность «дополнена» (читай — замусорена) ёбаными покемонами, за которыми вообще уже не увидать, что на самом деле происходит.

Если в оперативном горизонте — то да, сейчас нужна именно антифеодальная буржуазная, капиталистическая революция. Но она — лишь промежуточный шаг; дальше — социализм и коммунизм. Авангардом социализма и коммунизма сегодня могут стать технологии age of access, вся эта sharing economy и блокчейны; но сработает это только в том случае, если у нее появится свой собственный политический, а не только технологический горизонт; то есть если появится сила, способная задействовать этот набор инструментов для решения задач прогрессивной социальной инженерии.

Да, а начать, безусловно, следует с реабилитации гуманизма и прогресса. Со снятия табу на идею «человека будущего» и «общества будущего», ныне де-факто запрещённых «декоммунизаторами» в вышиванках (которые везде, просто у нас они пока спрятались и ждут своего часа). Серьёзно. Хохляцкие упыри, жгущие людей заживо и доламывающие остатки советской индустриальной цивилизации, плохи не тем, что они хохляцкие, а тем, что они упыри; и если кто-то думает, что у нас тут их нет, то пусть не обольщается — завтра такие же точно упыри-цеевропейцы в таких же точно вышиванках окажутся и на порогах наших домов.

Если только мы не вспомним, зачем когда-то отправляли Гагарина в космос. Мы, последние из советских могикан. Больше просто некому.