Алексей Чадаев Наблюдения, замечания и предложения
Во-первых, бывали и у меня в жизни ситуации и эээ контексты, когда примерно такой же исход был более чем реален. Мне несколько раз повезло отпрыгнуть (однажды всего на 10 см) от падающей на голову смерти, ему в данном случае нет — но это дело житейское, случаи разные бывают.
Хуже то, что Миша, конечно, был из того типа людей, которые очень долго и медленно раскрываются, и по-настоящему крут он бы стал лет ещё через десять-двадцать… если б дожил. Об этом вот действительно стоит жалеть. А смерть сама по себе… так скажу: в сущности, довольно заурядное в жизни каждого человека событие, единственная особенность которого в том, что оно в ней последнее.
Я отчасти раскаиваюсь, что много лет назад активно толкал его, совсем тогда молодого-зелёного, из любимой им литературы в не очень любимую им политику. Не его оно было, ну вот совсем. Он был добрый, мягкий, небыстрый и вдумчивый, а в политоте фора злым, жёстким, моторным и шаблонным. ОАО «Росмоскусь», отдел маркетинга. Где это всё — и где Миша? Но у меня был тогда мотив — как выяснилось, глубоко ошибочный. Я не хотел, чтобы он вырос в бедного и жалкого провинциального литературоведа — искренне считал, что это тупик и надо «в люди».
Мы вообще очень много общались где-то года до 2015, и перестали по прозаической причине — он пошёл работать к Чеснакову, а я стал советником Володина; а, как известно, на три вещи можно смотреть бесконечно: на огонь, воду и сто пятнадцатую страшную мстю первого второму. Но, тем не менее, даже в то время недурно поговорили на «Русской беседе» на извечную тему «о бабах» — и до сих пор с удовольствием перечитываю. А потом он как-то и вообще пропал с горизонта.
Воспоминания о нём остались самые добрые — он и правда был хороший человек. Не гнилой. Но вот эта самая русская литература, про которую все пишут как про главную в его жизни страсть — она слишком опасная муза, с вековечной манерой вешать над подлинными своими адептами топор рока. Парадокс — она намного опаснее и страшнее так называемой «политики». Тут маской не отделаешься — скорее всего, даже полный костюм химзащиты не спасёт.
Спасти русскую жизнь от русской литературы — в очередной раз убеждаюсь, насколько мы были правы в этом старом манифесте. С которым Миша бы, конечно, никогда не согласился.
