Языки — сложные и простые

Значение и охват русского языка в мире падает — это, увы, неизбежный процесс, связанный с глобальными изменениями и в демографии, и в экономике, и в политике. Утешает, что мы не одни — такая же беда и с немецким, и с французским, и с итальянским. Английский удерживает первое место, на втором прочно китайский, на третьем испанский, на четвёртом арабский. Причем растут именно последние два — испанский в Новом Свете, арабский — в Старом. Китайский растет плохо — всё-таки для некитайцев это… китайская грамота.

Видел в сети интересную дискуссию про то, что русский — один из наиболее сложных языков для изучения иностранцами. Падежи, приставки, склонение числительных, зубодробительная грамматика и т.д. Но вот недавно читал книжку Гастона Доррена про двадцать самых массовых мировых языков — Babel. Around The world in twenty languages. И он там описывает, в частности, историю персидского — то, как древнеперсидский превратился в среднеперсидский. И вот там это описано так: древнеперсидский — довольно сложный, с падежами, склонениями и кучей всяких непростых грамматических форм. А потом… Персия стала империей, персидский — lingua franca для целой кучи разных инородцев, количество владеющих (в разной степени) в разы превысило количество носителей, и язык начал сильно упрощаться — отпадать сложные формы, сложные времена, сложные грамматические конструкции; язык стал более «простым» и куда менее богатым. И Доррен, разумеется, проводит параллель с английским — собственно, он уже сильно упростился по сравнению с древне- и среднеанглийским, и этот процесс продолжается: умирают сложные времена, упрощаются правила, потихоньку язык становится в некотором роде пиджином.

Мой опыт с языками такой. Я в разные годы и на разную «глубину» учил: немецкий, английский, испанский, китайский, арабский, турецкий, французский, украинский, сербохорватский.

Немецкий учил в школе, поскольку немецкий же учил отец, который мне с ним помогал, а еще занимался с репетитором, с прицелом перейти на углубленное изучение, и в школе у меня с ним было неплохо. Я даже пытался писать стихи на немецком, вел переписку с немецкими ровесниками и что-то читал, но с тех пор, конечно, забыл его основательно. В девятом классе перешел в другую школу, где немецкого не было вообще, а был только английский, и с тех пор к нему уже не возвращался. Не так давно встала задача прочитать в оригинале пару немецких книжек, помучался читать их со словарём, понял, что всё забыл и пошёл искать английские переводы.

С английским у меня сравнительно неплохо сейчас — как выяснилось, даже могу читать на нем лекции по политической истории и выдерживаю сессию ответов на вопросы. Ну и тексты могу писать, хотя и с ошибками, конечно. Плоховато с восприятием на слух, но я работаю над этим, смотря фильмы и стараясь по возможности делать это без титров. Большим прорывом в своё время стал прослушанный полностью в аудиоверсии семитомник «Гарри Поттера» )) — ну и следом за ним пять книг «Песни льда и пламени» Мартина. Но вот не люблю его, что ты поделаешь.

Испанский, наоборот, люблю вот прям вообще. Учил его запоем, и потому прогресс был самым быстрым. Буквально за какой-то год от полного чайника до способности читать прессу и смотреть фильмы — правда, с субтитрами. А сейчас с удовольствием читаю Перес-Реверте в оригинале и, конечно, Маркеса. Ну и с восприятием на слух проблем нет никаких вообще — всё как слышится, так и пишется. Сильно помогла музыка — даже утренние тренировки делаю до сих пор под латинскую попсу либо, как ни странно, под кубинскую Нуэву Трову. Могу писать тексты, вести переписку с друзьями, но говорить все равно пока сложновато — но это в основном вопрос словарного запаса, дело наживное.

С китайским у меня долгая и сложная история отношений. Иероглифы я начал учить еще аж в 2010-м, и потихоньку наращиваю «запас» — сейчас, наверное, под тысячу знаю. Но тоны слышать так и не научился, и с разговорным большая засада, несмотря на то, что разговорный-то как раз прост и понятен… если слышать.

В арабский буквально заныриваю время от времени, с удовольствием освоил алфавит и даже переименовал папки в айпаде арабскими названиями. Но этим дело и кончилось — нет применения. Был некоторый прогресс, пока я плотно торчал в Дубае одно время — там можно хотя бы вывески ходить читать и пытаться с людьми разговаривать. Но в целом я пока на самом базовом уровне, даже уличный смоллток едва выдерживаю.

Турецкий у меня в активной фазе сейчас, и учить его приятно. Не так, конечно, как испанский, но свой кайф в нём есть. Плюс, опять же, турецкая попса не сильно хуже латиноамериканской… как саундтрек для отжиманий и велотренажера. Уличный разговор уже более-менее держу, по крайней мере на улицах Стамбула могу обойтись без английского почти в любой ситуации. Читать пока трудновато, но здесь у меня крутой лайфхак — подписался на телеграмм Эрдогана и разбираю со словарём каждый его пост, очень способствует )) Но, конечно, настоящий прогресс будет когда окунусь в разговорную среду и начну читать книги, а для этого нужно хотя бы на месяц… эх, где б его взять, этот месяц.

Украинский учил в вузе, делал на нем доклады на студенческих конференциях, когда-то мог неплохо косить под суржикомовного восточноукраинца в сетевом флейме ))) плюс, как ни странно, у меня неплохая коллекция украиноязычной литературы — в более спокойные времена даже с удовольствием ездил во Львов на книжную ярмарку за новинками. Мне он симпатичен и сейчас, несмотря на всю политизацию вопроса. Во-первых, фонетически, а во-вторых даже в своей галицийской версии он всё-таки не воспринимается субъективно как совсем уж «иностранный»; скорее, примерно как португальский испанским ухом. Причем португальский португальский — как галицийский украинский, а, скажем, бразильский португальский — примерно как полтавский украинский, существенно ближе к русскому в первую очередь по звучанию. Ну а суржики — примерно как галисийский диалект испанского, соответственно.

Сербохорватский я учил тоже в вузе, но как-то лениво и глубоко в него не нырял. Он радует обилием «узнаваний» из старо/церковнославянского, ну и при должном настрое даже сегодня могу читать без словаря фейсбучные посты, например. Но как-то пока руки не доходили, что ли. В 2014-м ездил в Копаоник на сноуборде кататься — был шанс на практику, и потом еще был в Белграде в составе думской делегации, но разговорного у меня всё равно толком нет, а читать… что? В общем, он у меня, если честно, в «долгом ящике», на когда-нибудь.

Плюс, да, «шапочно знаком» с латынью и древнегреческим — неотъемлемая часть моего «церковно-приходского» бэкграунда. С латынью лучше — сдал экзамен на пятерку в вузе, и со словарем могу читать примерно любой латинский текст. С греческим хуже — не потянул его в своё время, о чём сейчас сильно жалею, и рано или поздно обязательно к нему вернусь — главный язык христианства в той же ровно степени, в которой арабский — ислама.

И вот что хочу сказать. Есть своего рода развилка в развитии языка. Он может быть «сложным» и развиваться как «сложный» только в том случае, если большинство использующих его — носители, то есть те, для кого это родной язык с детства. Если процент владеющих не-носителей (учивших уже в зрелом возрасте) становится слишком большим, язык неизбежно идет в сторону упрощения, как среднеперсидский или как английский. И в этом смысле, возвращаясь к тому, с чего начал — да, русский сложный, и сложным он стал именно в течение 19 века, когда его создавала дворянская литература. Советский русский уже сильно проще досоветского, и не только потому, что советские сами по себе проще, но и потому, что он стал языком огромного количества разных других народов, кроме русского. Сейчас это в значительной степени ослабло. И он может сохраниться как сложный. Но если пытаться бороться дальше за его мировую роль, и если это почему-нибудь получится — мы неизбежно увидим, как целые пласты и словаря, и синтаксиса, и грамматики отомрут — просто потому, что изучающие до них «не доползут» — для простых бытовых задач хватит разговорного минимума. В каком-то смысле это выбор. Но весь вопрос в том, пригоден ли он еще в качестве мирового — или уже пора смириться с тем, что ему уготована судьба «регионального», и учить детей английскому с пелёнок в качестве обязательной нормы. Пока к тому идёт.