Тезисы лекции в Клубе мышления 20.12.22
- Термин «беспилотник» — в основном неверный по отношению к сегодняшним дронам. У дрона, как правило, есть внешний пилот, управляющий им с пульта. По-настоящему «беспилотником» он станет тогда, когда будет управляться алгоритмом, вообще без управления в режиме реального времени со стороны человека.
- Наступление эпохи дронов — хороший повод подумать о том, как вообще устроен «шаг прогресса». Уникальность вида homo sapiens — в способности производить орудия; по заведённой с Энгельса привычке все говорят «орудия труда», но я продолжаю настаивать, что человека сделала человеком война, а не труд. И самые первые археологически достоверные «орудия» — это скорее «оружие».
- Шаг прогресса всегда один и тот же — со времён раннего палеолита до наших дней. Сначала человек делает что-то самим собой — руками, ногами, зубами, глазами… Дальше он создаёт инструмент — продолжение тела, максимизирующее возможности действия, но это ещё полшага. Шаг — это когда он исключает себя из процесса полностью, превращая орудие в автомат, который делает то же самое по заданному алгоритму, уже вообще без участия человека, высвобождая время, силы и внимание для чего-то другого. Заменяет свою мускульную силу сначала на мускульную силу животных, потом на энергию пара, ДВС, электричества и так далее. Строит систему автономного управления. Добивается того, чтобы всё работало само, без его участия, экономя не только силы, но и внимание — оно дефицитно, оно нужно ему для другого.
- Одна из важных внутренних установок прогресса — преодоление физических ограничений биологического тела. У тела есть, к примеру, физические пределы скорости самостоятельного передвижения в пространстве — и человек строит машину, которая перемещает тело вообще без его участия. У тела есть пределы скорости реакций — и человек строит машину, которая реагирует быстрее. У человека есть пределы скорости обработки информации — и человек строит машину, которая обрабатывает её быстрее, чем он. Наконец, наше тело уязвимо и капризно, оно не приспособлено толком ни к какому другому способу существования, кроме как нахождение на поверхности планеты Земля в условиях земной атмосферы и гравитации — и для действий в других средах (вода, воздух, безвоздушное космическое пространство) человек создаёт автоматы. Сказки иллюстрируют вектор: волшебные предметы, которые делают нечто без участия человека — от скатерти-самобранки до ковра-самолёта.
- Главная проблема авиации до эпохи летающих дронов — не полёт тяжелее воздуха, а именно «нагрузка», «обременение» в виде человеческого тела. Оно тяжёлое, оно уязвимо, оно требует герметичной капсулы, оно гибнет в случае даже разгерметизации, не говоря падения и катастрофы. Но до недавнего времени оно было необходимо там как минимум для того, чтобы летающим аппаратом было кому управлять. Как только появились технологии внешнего или автономного управления — задача резко упростилась.
- Наиболее показательна здесь история космонавтики. После полёта Гагарина человечество думало, что наступила эпоха пилотируемой космонавтики. Фантасты писали о покорении новых планет. В реальности же пилотируемая космонавтика так никуда по большому счёту и не сдвинулась — смешной реликт в виде МКС, где всё время что-то протекает. По-настоящему же прорыв произошёл в сфере беспилотной космонавтики — сейчас ближний космос насыщен десятками тысяч автоматов, изменивших нашу жизнь, это стало гигантской коммерческой индустрией и т.д.
- Сегодня тело вообще объект репрессий; обладание им — стигма. Оно носит на себе вирусы (пришёл без маски — получай штраф), оно ест еду и пьёт воду (нагрузка на биосферу), тратит энергию (углеродный след), болеет (требует медицины), наконец, умирает. Задача перехода от человека к постчеловеку, который свободен от всех ограничений тела, стоит уже как практическая. Человек творит постчеловека прямо сейчас точно так же, как когда-то библейский Бог творил человека: по своему образу и подобию. Индустрия искусственного интеллекта с момента наступления эпохи нейросетей сконцентрировалась на изучении и копировании базовой архитектуры человеческого мозга. Человеческий разум ищет способа переноса на более надёжный, долговечный и дееспособный носитель, чем устаревшее биологическое тело. Сетевой мультиверс — лаборатория, в которой выращивается этот гомункул.
- Кантовская гносеология строилась на постулате, что вся информация о мире получается нами от наших органов чувств — ровно тех пяти, которыми оснащён биологический человек. В первую очередь, конечно, зрения и слуха. По сути, главный вопрос, который задавал старик Кант — это вопрос о том, в какой степени мы вообще можем им доверять. В строительстве постчеловека одна из ключевых подзадач — это производство своей системы органов чувств, не завязанной, опять-таки, на ограничения старой биологической. Как минимум, кроме зрения (работающего в оптическом спектре и в строго определённом диапазоне освещения) подключаются другие спектры —в первую очередь инфракрасный, а кроме слуха — другие волновые диапазоны. Причём важнейшая часть технологии — прямой канал информации в мозг (или его кремниевый аналог), минуя «посредников» в виде биологического глаза или уха с их набором ограничений/искажений.
- Пилотирование дрона в FPV-очках — впечатляющий опыт практической бестелесности. Куда более сильный, чем любая виртуальная реальность. Знакомые дроноводы проводили на полигоне такой эксперимент: человек поднимал дрон в режиме active track над своим автомобилем, надевал очки, садился за руль и пытался управлять машиной, видя перед собой глазами летящего над машиной дрона. Я сам прокручивал свои записанные ранее съёмки с дрона через очки, будучи сам в моменте в пассажирском самолёте, летящем на посадку в турбулентности — фиксировал, как сходит с ума вестибулярный аппарат. На что это похоже? На истории переживших клиническую смерть, и рассказывавшие об ощущениях, как душа отделяется от тела и видит его бездыханно лежащим поодаль. Но я видел и кое-что посильнее: съёмку с «Мавика», как в сумерках серией зажигательных снарядов обстреливают окоп, в котором сидит его оператор и, играя зумом на дроне, снимает собственную (несостоявшуюся, к счастью, ему повезло) гибель. Это был командир авиаразведки «Пятнашки» Пуштун, сейчас я закупаю ему дрон с тепловизором.
- Пилотируя дрон в FPV-очках, ты на нынешнем уровне технологий можешь пользоваться только зрением. Тем не менее, даже его одного хватает для того, чтобы ощутить отождествление себя не со своим телом, а с «телом» летающего аппарата, находящегося в этот момент в воздухе. Я думаю, нейроинтерфейсы в самое ближайшее время позволят подключать и все остальные чувственные каналы — ты будешь нечто «слышать», «обонять», «осязать» и даже «ощущать вкус», наверное; причём не собой, а аппаратом, который ты пилотируешь. Но тот самый кантовский вопрос о возможности доверять всем этим органам чувств в данном примере становится совсем практическим — это будет вопрос о камерах, датчиках и алгоритмах обработки и интерпретации получаемой с них информации, которые некто проектирует и управляет ими.
- Одна из технологий нынешней войны дронов — это FakeGPS, пытающийся обмануть систему по поводу текущей геопозиции дрона, подменив координаты. В свою очередь, нам приходится учить боевых пилотов летать вообще без спутников, в ATTI-режиме, ориентируясь только по камере, поскольку система GPS-позиционирования контролируется противником. Это аспект, которого Кант даже и представить не мог: оказывается, возможна ситуация, при которой «чувственному опыту» доверять нельзя по той простой причине, что, кроме тебя самого и познаваемой реальности, существует и действует ещё некий другой субъект («Другой», уже по Левинасу), целенаправленно искажающий «входящую информацию» на уровне твоих органов чувств, чтобы затруднить тебе процесс познания.
- Но ведь ровно та же самая задача, например, у наркодилера, подсаживающего клиентов на героин. Героин, как известно, изменяет работу опиатных рецепторов таким образом, чтобы в отсутствие стимулятора периферийная нервная система непрерывно транслировала в мозг ощущение боли — что, собственно, и заставляет клиента бежать за следующей дозой. Причём вмешательство в работу органов чувств в данном случае происходит на биохимическом уровне — и именно поэтому так трудно потом вернуть организм к изначальной норме. И поэтому же так трудно «объяснить» находящемуся в состоянии героиновой ломки человеку, что «на самом деле» у него ничего не болит — у него всё болит именно что «на самом деле», и он может даже умереть от болевого шока. Кокаин действует иначе: он работает не с «системой боли», а, наоборот, с «системой счастья» — дофаминовым механизмом: блокируя вывод дофамина, он погружает мозг в состояние эйфории (дофамин не выводится и начинает быстро накапливаться), однако из-за этого природные «фабрики» дофамина в организме деградируют и в результате общий эмоциональный фон в отсутствие стимулятора снижается до перманентно-депрессивного.
- Всё это — примеры «хакерского взлома» биологических механизмов нашего тела, на уровне основных законов его работы. Но небиологические каналы информации взламывать и искажать куда проще и легче; они ещё менее защищены и ещё более уязвимы. Даже на нынешнем уровне развития технологий легко заметить, как основной технологией манипуляции на популяционном масштабе стало формирование картины мира посредством информационного потока, регулярно (и абсолютно ритуально, т.е. в практическом отношении «непонятно зачем») потребляемого людьми. Современный человек уже радикально отличается от самого себя домедийной эпохи тем, что в балансе потребляемой им информации то, что он получает «с экрана», занимает всё бОльшую долю и приоритет относительно того, что он получает «своими глазами» (ушами, носом, языком, кожей и т.д.) Фокус его внимания и «точка сборки» мировоззрения всё больше смещается туда; «в реале» остаются лишь фоновые усилия по поддержанию жизнедеятельности.
- Всё это ставит вопросы о ревизии всех трёх «кантовских» направлений — собственно «чистого разума», «практического разума» и, конечно, «способности суждения». Выясняется, что унаследованный нами из второго тысячелетия «гносеологический пакет» критически недостаточен для новой ситуации, в которой радикально изменилось прикладное содержание понятия «чувственный опыт», и под вопросом стоит даже представление о «субъекте» — это теперь нечто принципиально другое, чем добрый старый картезианский cogito. Похоже, мы — и двухсот лет не прошло! — вплотную подошли уже к практическому описанию гегелевского Zeitgeist’a в качестве «субъекта».
- Но — в порядке косплея известного уже Марксова тезиса №11 о Фейербахе —почему-то по отношению к такому, мягко говоря, подозрительному «субъекту»… хочется не столько его «объяснить» или даже «изменить», сколько в первую очередь, чисто для профилактики, дать ему в морду.