Немного об основаниях

Почему 22 сентября 1993-го я, которому тогда осталось полторы недели до 15-летия, прибежал под стены нашего Белого Дома на баррикады? Потому что днём ранее, 21 сентября, президент Ельцин издал указ №1400, которым распускал парламент, частично отменял действие старой конституции (на которой присягал), объявлял новые выборы и одновременно референдум по новой конституции. 

Я уже тогда был ну очень политизированным подростком. Читал газеты, смотрел телепередачи, ходил на разные митинги (их тогда много было), слушал, что говорят. Пытался разбираться, изводил вопросами тех старших, кто готов был говорить. И вплоть до 21-го сентября в затянувшемся противостоянии Ельцин-ВС я был скорее за Ельцина. Его программа действий и логика были по крайней мере понятны, программы и логики оппонентов просто не существовало — был какой-то бесконечный разноголосый ор, поток эмоций, критики и пустословия. Но именно 21 сентября 1993-го (примерно так же, как и много лет спустя, 24 февраля 2022-го) я сел перед зеркалом и начал задавать сам себе Важные Вопросы. 

Что сделал президент Ельцин? 

1. Он отменил конституцию, на которой клялся. 
2. Он распустил парламент, который выбирала страна, и никаких прав отменять её выбор он не имел. 
3. Он назначил референдум по новой конституции — и в то же время, получается, выборы уже в новый парламент, которого нет до тех пор, пока сама эта конституция не будет принята. 
4. При этом сам он ни на какие перевыборы не идёт — остаётся президентом вообще непонятно как: старая конституция отменена, новая не введена, но даже когда и если будет введена — его и по ней тоже не выбирали.

Следовательно, кто он с этого момента? 

• Узурпатор и самозванец, не имеющий никакого права на власть. 
• А ещё он — враг демократии, раз распустил действующий парламент своим указом и превратил новый в пустое место ещё до создания. 

Почему же из тех, кто называли себя «демократы», Гайдары-Собчаки-Явлинские, никто не захотел защищать самый важный институт демократии — парламент, а все хором вписались за узурпатора Ельцина? 

• Потому что в самом парламенте большинство принадлежит их идейным противникам, а на принципы как таковые им всем плевать. Они их просто не понимают и даже о них не думают, потому что по сути такие же совки (тут надо делать поправку на мою тогдашнюю картину мира, в тч языковую). 

А что парламент, точнее, Верховный Совет? Там собралась вообще-то неприятная лично мне публика — Руцкой, Хасбулатов, все эти депутаты, один другого противнее и тупее (ну, правда, одного из них я всё же знал лично и очень уважал). А вокруг бродят ещё более неприятные люди — коммунисты, фашисты, казаки, ряженые, серо-буро-малиновые и вообще не пойми кто. Но если жить по принципам, то получается, они и есть народ, а депутаты — это те, кого он, тот народ, избрал. Тебе это может нравиться, может не нравиться, но они вот такие. 

Здесь я дословно не помню, поскольку в 14 это как-то другими словами описывается всё же, попроще, но суть именно та: да, они в ВС неприятные, но —  

• либо их принимать такими, какие они есть, 
• либо никакой ты на самом деле не демократ и называться этим словом не имеешь права, и ты просто врёшь себе и людям. 

Вывод. Если ты действительно за демократию — значит, надо быть на стороне ВС, а не Ельцина. Кто из них там больший кретин — вообще неважный теперь вопрос. Главное, что у ВС есть право на власть — а у Ельцина его отныне нет.

Я помню, как в тот день, придя к этим выводам, пытался поговорить об этом с родителями, друзьями, знакомыми (звонил по телефону нескольким людям) — меня вообще никто не мог понять даже на уровне «о чём это вообще». Кроме одного человека, моего друга и одноклассника Никиты — он-то и предложил «а давай пойдём завтра к Белому Дому». Вот мы и пошли. Искать того самого депутата — Виктора Аксючица. Дальнейшее много где описано; главное, там-то и состоялась моя «инициация» — в моменте, когда я увидел своими глазами, как из всех этих абстрактных вроде бы разговоров получается кровь и война прямо посреди Москвы. А главное, что право силы в конечном счёте оказалось круче силы права. 

Просто так смириться с нашим поражением после 4 октября я был, разумеется, не готов. Мы целый номер журнала сделали (да, к тому времени «этими школьниками» уже и журнал издавался, с официальным номером в Минпечати, но это отдельная история) с попытками осмыслить случившееся — и главную тему, назло всему, назвали «Обречённые на победу». Но одну вещь, которую, кстати, сказал мне тогда тот же Аксючиц, я в журнал писать так и не захотел. 

Я его спросил: почему мы проиграли? Он ответил: русский монархический инстинкт. Ельцин, какой бы ни был дурной, пьяный, неправильный — он царь. Без парламента в случае чего Россия может, а вот без царя — гибнет; смотри в 17-й. Во мне всё бунтовало тогда против этой логики. Мы по ней какие-то покорные бараны получались. А мы же не они, мы же свободные люди, ну. Для того, чтобы понять, что он прав, мне понадобилось лет десять; чтобы понять, _почему_ он прав — ещё десять; а чтобы начать объяснять хоть кому-то, кроме себя самого — до этого я дорастаю вообще только сейчас. 

И все эти годы — не просто годы, а годы самой насыщенной политической жизни, где я ту политику видел вблизи с десятка самых разных сторон. Правительство, Дума, АП, ЦИК ЕР, ОП, ФЭП, восемь выборных циклов (скоро уже девятый), десятки кампаний, медийка, работа в регионах (от Калининграда до Владивостока и от Алтая до Чечни), украинские выборы разных лет с тамошними майданами-антимайданами, а теперь ещё и три года СВО — даже пресловутый «сурковский период» на всей этой линейке просто эпизод; да, довольно длинный — аж восемь лет (с 2003 по 2011), но это лишь 8 из 32-х. Но смысл тут не позвенеть седыми причиндалами — я всё это время отвечал тысячей способов на те самые проклятые вопросы, родившиеся в моей голове тогда, в октябре 93-го. 

Постановка темы

Итак, как можно понять из подводки, моя «родовая травма» как политического существа состоит из следующего набора установок:

1. Демократия в принципе возможна и реализуема, она не является ни недостижимой утопией, ни заведомой обманкой
2. Демократия не противоречит монархии — первое про волю народа, второе про субъект власти
3. Демократия не противоречит даже и диктатуре — диктатура это временный спецрежим, вводимый демократическим институтом в случае крайней необходимости (много позже я прочитал у Шмитта про «чрезвычайное положение»)
4. Реальными альтернативами демократии являются модели вроде: аристократия (власть «благородных»), меритократия (власть «лучших»), бюрократия (власть «управленцев»), партократия (власть «правящей партии»), теократия (власть «жрецов»), этнократия (власть «господствующего этноса»), клептократия («власть жуликов») и т.п. — список можно продолжать, у всех этих форм общее одно: выделить по какому-нибудь принципу некую прослойку почему-нибудь более достойных, организовать институт власти внутри неё, а всех остальных, так сказать, «объективировать». 

Сразу предвидя критику от набежавших зануд. Тот терминологический аппарат, которым я тут пользуюсь, не вполне бьётся с классическими юридическим, политологическим, политэкономическим или философским. Да, блин, читал я и Платона с Аристотелем, и Гоббса с Локком, и Джефферсона с Гамильтоном, и Маркса с Энгельсом (и этим, как его, чёрта, Каутским), и Ленина с Троцким, и Петражицкого с Алексеевым, и даже Андрея Яннуарьевича Вышинского с Анатолием Александровичем Собчаком, не к ночи они оба будь помянуты, и много ещё кого. Мой аппарат — это «рабочий стол», тут всё лежит «как удобнее», потом разверну и уточню термины. А главное, это не попытка залезть на чью-либо поляну — разбираюсь сам для себя, больше даже как практик, инженер, и лишь во вторую очередь как теоретик — если эта самопальная теория вообще найдёт себе какую-нибудь отрасль гуманитарной науки, дабы в неё «вписаться». 

Почему вообще демократия — это что-то хорошее? Откуда я это взял? Ну, об этом всём думалось в ещё более ранние годы, совсем уж школьные, и тут ход мысли был куда более простой: одно дело управлять рабами, другое — управлять свободными людьми. Рабам можно приказывать и повелевать, от сильных и свободных людей надо добиваться согласия путём убеждения. Это долго, сложно и муторно, но окупает себя с лихвой. Проще всего на языке войны: качество тех, кого ты ведёшь за собой — это то, почему Леонид мог противостоять Ксерксу, а Александр — победить Дария. Кстати, мало кто понимает, но ровно по той же причине халиф Омар (избранный Шурой) смог победить и Ираклия, и Йездегерда, а Чингисхан (избранный Курултаем) — хорезмшаха Мохаммеда и вообще пол-Евразии. Тут, конечно, скажут — нашёл «демократов», но более вдумчивый читатель таки поймёт, о чём я. 

Продолжу в следующем посте, через какое-то время.