Алексей Чадаев Наблюдения, замечания и предложения
Интересно, что очень много в тексте получилось темы предназначения, служения. Начиная от «работа должна нравиться» и заканчивая «я хотел стать саратовским губернатором, но президент сказал оставаться в Москве и работать в партии». И вот этот троллинг про долгие зимние вечера, когда у чиновников много свободного времени.
При том, что Колесников — официальный и уважаемый придворный стёбщик, который ну никак не про пафос служения и предназначения. Он всегда описывает в своих текстах политику как череду юмористических мизансцен, спектакль недомолвок, оговорок и проговорок. Но Володин, где надо, вполне поддержал и этот тон — особенно финальной экскурсией по залу с демонстрацией кресел с табличками.
Обращает на себя внимание весьма уважительный тон по отношению к Суркову — ушла та ревность, которая чувствовалась раньше, когда их много и часто сравнивали. В чем Володин точно не Сурков — того нельзя было представить себе ни депутатом, ни спикером Думы; Володин же с его многолетним депутатским опытом там абсолютно органичен. Тонкий нюанс отличия политического менеджера от политика: Володин — именно политик.
Политическое проявляется иногда в очень любопытных формах: например, брошенное вскользь во время экскурсии замечание, что Поклонская сидит в том кресле, где сидел когда-то Примаков — это, конечно, тонкое послание самой Поклонской: мол, понимай и соответствуй. Это не менеджериальный стиль. Менеджер имеет дело с функциями, политик — с людьми, с их сложным внутренним миром, амбициями, ошибками и недостатками. Не механика, а органика; не машина, а жизнь.
Собственно, поэтому интервью с Колесниковым вышло довольно удачным — он, в конце концов, тоже про жизнь. Поняли мужики друг друга. Как водится, тоже на полунамеках.
