Алексей Чадаев Наблюдения, замечания и предложения
1. Настало такое время, которого, наверное, нашему брату следовало б ждать и чаять десятилетиями – время, когда важнее не кто кого перестреляет, а кто кого передумает. В войне при равенстве оружия решает дух; при равенстве духа – оружие; при равенстве того и другого – снабжение конницы овсом и прочая «экономика». Сейчас в выигрыше не тот, у кого больше «ресурса» – финансового ли, административного или даже людского, не суть важно; а тот, у кого больше мозгов понимать, что делать и куда вести вверенные войска. Именно поэтому плодятся как грибы экспертные центры при башнях и башенках: каждый хочет отрастить думалку лучше, чем у соседа-коллеги-партнера, и друг у друга переманивают оскудевшие за последние годы мозги.
2. Специфика момента: нет срочных, острых, фатальных угроз, а значит и оснований для мобилизационных действий. Мобилизаторы не у дел и судорожно тщатся обратить на себя внимание, превращаясь в клоунов. Все риски – средне- и долгосрочные; а оптика на такое вообще не откалибрована, и любые рассуждения по их поводу читаются многими как шаманство. До некоторой степени так оно и есть: сейчас время строить, а не спасать; но куда девать армию профессиональных спасателей? В итоге она сама и есть единственный краткосрочный риск.
3. Стабильность больше не фетиш и не цель; она – обстоятельство повседневности, но это кроме фронтира, где по-прежнему рвутся снаряды и лифты. Именно фронтир, включая Крым, даже в ипостаси депутата Поклонской – заповедник краткосрочных рисков и политики темпа.
4. Новая АП – орден адептов «корпоративного государства», в модели мышления которых не существует институциональных рисков, только «социально-экономические» и имиджево-пропагандистские; отсюда желание позаниматься «телевидением», помониторить «экономику» и поназначать «управленцев-технологов». Идеальная модель управления – «промышленный комитет», где сидят в разной степени социализованные «человеки из Кемерова», владельцы заводов-газет-пароходов, и «решают вопросы» за губернаторов, министров, депутатов и прочий стафф. Картель Россия, с синдикатами и трестами внутри. Единственная задача всего остального подведомственного политкласса – увеличивать «позитив» во внутренней коммуникации, в чотком соответствии со спущенными KPI.
5. Правительство – тусовка утомлённых постоянными атаками сверху, сбоку и снизу, запуганных и демотивированных постсислибов, которых от сислибов классической эпохи отличает тщательно скрываемое разочарование в догматах единственно верного учения, при остром нежелании терять дискурсивно-управленческую монополию, каковую оно им всю жизнь обеспечивало. Они сейчас в общем готовы на любые эксперименты, кроме таких, которые могли бы быть однозначно истолкованы как измена курсу. Короче, католическая церковь в последние десятилетия перед Лютером (правда, при отсутствии своего Эразма – Кудрин, как ни пыхтит, не тянет).
6. Дума – Ноев ковчег электоральной политики, отстроенный и от корпоративщины, и от казарменного либерал-реформизма. Электоральной – не то же самое, что партийной, хотя там и партии, не только думские; но партии, включая основную, в сложном положении, поскольку ни в корпоративной, ни в либерал-реформистской модели никакой другой роли, кроме декоративной, для них не предусмотрено. У ГД – именно как у целого, не только лично у спикера – сейчас есть амбиция побороться за институциональное место под солнцем, но для этого нужно будет побороть исконный, зашитый в генезис ельцинской конституции, страх феодальной элиты перед парламентаризмом как принципом управления.
7. Погонные, включая корпоративно-погонных типа Сечина – еще один Ноев ковчег, на сей раз – «классического» путинизма первых двух сроков. Извне кажется, будто они наступают и усиливаются, на самом деле – слабеют и уходят в оборону, потому что с точки зрения феодалов они такой же извод наемного стаффа, без малейшего права на субъектность, особенно ресурсную. Им сейчас ближе и понятнее условный Навальный, в их картине мира – «агент», чем какие-нибудь Ковальчуки-Ротенберги, с которыми непонятно как вести дела.
8. Сам государь – глазами во внешнем мире, он сам и есть та пресловутая граница, которая нигде не заканчивается; и лишь оттуда, спиной, ощущает происходящее за дверьми его приемной. Ну и пока, вроде, ничего такого, что заставило бы повернуть корпус.
9. В описанном раскладе все решает «бигдата» и способности выстроить более или менее работающую интерпретационную модель. Чем все наперегонки и заняты. У кого больше шансов? У тех, кто будет быстрее, умнее и незаметнее. У медленных, шаблонных и шумных – шансов нет; их уже можно списывать.
Палантир, говорите? В каком-то смысле да.
