Публичная и тайная стратегии

Публичная и тайная стратегии. Материалы к Клубу Мышления на Острове 10-21.

Публичная стратегия нужна, когда имеется процесс, в который вовлечено большое количество людей, и необходимо упорядочить их участие в нем таким образом, чтобы каждый понимал свою роль и место. Такая стратегия подлежит максимальному распространению, продвижению, разъяснению; ее функция – структурировать свои силы. 

Проблема в одном: в ситуации противостояния стратегия – наиболее атакуемый и легко уязвимый объект. Приз для противника огромен: не тратя ресурсы на разрушение отдельных элементов, разрушить схему их взаимодействия, и тем самым добиться легкой победы. 

Именно поэтому у публичной стратегии возникает теневой двойник – тайная стратегия; и она, напротив, подлежит максимальной защите от утечек средствами информационной безопасности. 

Игра с уровнями доступа к информации – одна из важнейших и древнейших стратегических игр. Задачи публичной стратегии требуют максимального донесения информации до каждого из исполнителей, чтобы он в каждый момент времени четко знал своё место и свою задачу. В то же время задачи тайной стратегии требуют максимального уровня секретности, чтобы стратегический замысел как таковой оставался для противника скрытым в «тумане войны». 

Обычно это выглядит так. Есть некий штабной центр, обладающий всей полнотой стратегического замысла. И далее он дозирует информацию, спускаемую вниз по управленческой иерархии, таким образом, чтобы, с одной стороны, снабдить исполнителей максимально чёткими инструкциями, а с другой – сколь возможно усложнить для противника реконструкцию по этим инструкциям самого замысла стратегии. 

На этой стадии в дело вступают разведка и контрразведка. Задача разведчика – не только сбор фактуры и получение доступа к секретной части информации, но еще и аналитика – реконструкция из имеющихся фрагментов всей полноты «теневого» замысла. Роль контрразведчика еще затейливее: он не только охраняет секреты и ловит шпионов, но еще и реконструирует вражеские алгоритмы поиска и анализа, делая по ним вывод о степени его информированности и глубине понимания. В какой-то момент наиболее ценной информацией становятся не сами планы, а то, насколько противник о них осведомлён. 

Есть известный русский анекдот о максимальном уровне секретности у нас – когда действующий сам не понимает, что он делает. Как в любой такой шутке, в ней только доля шутки. Можно выстроить ситуацию таким образом, что твоя тайная стратегия вполне может быть тайной даже для тебя самого – чем полностью исключить всякую возможность её реконструкции противником. 

В мемуарах маршала Конева о Львовско-Сандомирской операции есть чудесный эпизод. Начало операции происходило в Полесье, где в силу особенностей местности отсутствовали танкодоступные направления для прорыва. Поэтому в первоначальный прорыв бросали не танки, а кавалерийский корпус Осликовского (44-й год!) Однако вопрос о том, куда именно пойдёт корпус, до последнего оставался нерешённым для советского командования, поскольку решение принималось исходя из того, куда будет технически возможно подвезти для лошадей кормовой овёс. Понятно, что никакой немецкой разведке, будь она семи пядей во лбу, не удалось расшифровать ни сам стратегический замысел русских, ни тот ключевой фактор, который влиял на принятие решения. 

Этот пример – о том, что одним из средств сохранить тайну замысла является оставление некоторых частей его принципиально непредрешёнными или даже вовсе случайными. Коневская история с овсом – еще не самый чистый случай; можно представить себе вариант, при котором на стадии планирования прорабатываются два или три направления атаки, а решение о выборе итогового варианта принимается в последний момент: посредством, например, броска игральных костей или с помощью генератора случайных чисел. 

Принципиальным условием в данном случае является наличие вариантов числом более 1 в «пространстве решений»; причем это должны быть варианты, сопоставимые (а лучше равные) по балансу выгод и издержек. В этом смысле поиск «единственно верного решения» может быть стратегической ошибкой: оно точно будет уязвимым именно в силу того, что единственное.