Новое

Варны и стратегия

Продолжаю тезисы к курсу на Острове. Поскольку в предыдущих постах я несколько перекормил читателей аналогиями из военно-политической сферы, а форум все же предпринимательский, то этот будет о стратегическом мышлении для предпринимателя. 

Для начала процитирую свой старый текст 2014-го года — https://chadayev.ru/blog/2014/09/25/biznes-molodost/ о том, каким бизнесам вообще нужна стратегия как таковая:

————-

Сказать «строить бизнес» — это еще ничего не сказать. Вопреки распространенному заблуждению, предприниматель сегодня — это не вайшья в традиционном понимании. Если уж брать индийские варны за точку отсчета, сейчас можно увидеть компании, типологически относящиеся ко всем четырем основным «этажам»-варнам.

Есть бизнесы «крестьянские» («шудровские»). Это такие бизнесы, где целеполаганием является простое выживание. Как у крестьянина: поле, ты его вспахал, засеял, горбатился на нем от зари до зари, в итоге там что-то выросло, ты часть продал, остальным кормишься зиму. По большому счету ни с кем не конкурируешь: твои соседи — такие же бедолаги с клочком земли, как и ты сам. Плохая погода («деловой климат») — неурожай, у всех дети пухнут с голоду. Хорошая погода — урожай, цены на ярмарке упали, сбыть урожай невозможно, он сгнивает в амбаре. Так и крутишься. Шиномонтаж, придорожный ресторанчик, студия йоги, овощная палатка — далее везде.

Есть бизнесы «торгово-ремесленные» («вайшья»), где 
цель — уже богатство и его внешние признаки. Продал-купил, там дешевле — тут дороже, сделал и выбросил на рынок редкий товар, удачно прихватил и сбыл партию контрафакта, там обманул, тут тебя обманули, но в целом по балансу нулей на счетах постепенно прибавляется. А вместе с ними и символов достатка: машин, домов, яхт, любовниц, жира на пузе. Таков в основном ритейл (кроме большого сетевого), производственные компании в формате «свечной заводик», разного рода посреднические и агентские структуры — вообще все, кто эксплуатирует рикардианский принцип Power of Scarcity.

Есть бизнесы «воинские» («кшатрийские» и «раджпутские»). Там главная цель — победа, контроль, власть. Таковы сети, борющиеся друг с другом за доли рынков; таковы крупные сырьевые, девелоперские, инфраструктурные компании; таковы Apple и McDonald’s, таковы технологические «единороги»; таковой в пределе была мегакорпорация СССР в ее послевоенном изводе. На этом «этаже» критически важным становится качество управления, культом — эффективность, и именно здесь возникает интенсивная «конверсия» с оборонной сферой, начиная от любимой менеджериатом книжки Сунь-Цзы и заканчивая системами корпоративной безопасности. Менеджер=чиновник=офицер; собственник — то же самое, что стратег или даже суверен.

Наконец, есть бизнесы «брахманские» — не знаю, как их корректно назвать по-русски. Это, как я понимаю, наивысший пилотаж. Здесь цель — это уже не «всех убью, один останусь», а то, чем и занимаются настоящие мудрецы — познание мира и человека. Соответственно, весь бизнес построен в режиме непрерывного эксперимента на реальности, с густой примесью шаманства. Таковы бизнесы Баффета или Сороса, таковы ведущие финансовые компании Уолл-Стрит и вся мировая машина R&D, из которой мы видим только находящийся на поверхности «венчурный» блок. Только на этом этаже возникают многомиллиардные заведомо невозвратные инвестиции (то, что с легкой руки Сергея Чернышева у нас в отечестве известно теперь как Impact Investing): в режиме эксперимента любая потеря — это тоже результат. Кстати, именно здесь и обитают те три с половиной маленьких бедных еврея, которые и есть, в сущности, вся мировая финансовая система.

Варны — это не касты в том смысле, что речь идет именно о самоощущении, а не о социальной «прописке». Иными словами, теоретически любой бизнес — и, соответственно, любой предприниматель — может постепенно мигрировать с этажа на этаж; но практически это происходит крайне редко, поскольку всякий такой переход для собственника означает изменить себя полностью, до основания — «умереть и заново родиться»; а на это способны очень и очень немногие.

—————

Из сказанного легко понять, что стратегическое мышление в узком смысле актуально только для третьей, «кшатрийской» модели, максимально приближенной по своей внутренней структуре к государству и армии. Необходимость стратегии в данном случае диктует типология задач – выход на тот или иной рынок; наращивание влияния; захват и удержание контроля; операции по переброске ресурсов на направление прорыва; и т.д., и т.п.

У бизнесов брахманских тоже есть нечто вроде стратегии, но горизонт этой стратегии далеко за рамками бизнес-задач. Если целью такой стратегии является изменение реальности, то можно, например, создать компанию сколь угодно крупную, которая будет убыточной от первого до последнего дня своего существования, и никогда даже не приблизится к точке окупаемости. Хотя, возможно, её руководство и менеджеры будут искренне верить в её коммерческую цель, но брахману по большому счёту наплевать, во что верят исполнители – лишь бы их мотивация была достаточной для того, чтобы исполнять. Переслегин показывает, что «операция» в рамках кампании изоморфна кампании в целом; тут есть своего рода фрактальность. Соответственно, можно предположить, что в логике «брахманской» стратегии весь адизесовский цикл – от бизнес-идеи до гибели компании, прошедшей период расцвета – может быть тактом большой операции или даже составным элементом этого такта, «внутренней структурностью которого можно пренебречь». 

Я должен признаться, что все сказанное о брахманских бизнесах – чистое умозрение и конспирология. Я ничего о них не знаю, никогда их вживую не видел и о том, как они работают, могу лишь догадываться. В нашей русской истории попытка создать бизнес «брахманского» класса была лишь однажды – это был Коминтерн; но его принесли в жертву победе в ВОВ, и после этого все попытки СССР вернуться на «брахманский» этаж критиковались именно в «кшатрийской», т.е. «корпоративной» логике: зачем тратить столько заведомо невозвратных денег на заведомо неэффективные мероприятия, вроде «поддержки развивающихся стран»? Есть подозрение, что вернуться на этот этаж нам уже вообще более никогда не суждено. 

Сейчас мы снова копошимся в песочнице, мучительно пытаясь научиться делать хотя бы «шудровские» бизнесы, то есть такие, которые умеют хотя бы просто выживать. Они могут быть иногда даже очень крупными, но это не делает их менее крестьянскими – то есть даже вайшьевская работа на прибыль, не говоря уж о стратегических задачах вроде захвата и контроля рынков, для них остаётся запредельным уровнем сложности управленческого мышления. Поэтому адаптация «менеджериального» стиля стратегирования, старательное начётничество по Тейлору-Котлеру-Друкеру-Якокке-Портеру и т.д. во многом носит характер карго-культа. Как у крестьянского сына, который напялил на голову кастрюлю, взял в руки обломок швабры и воображает себя городским дружинником. 

Но мы упорные. И живучие.

[fbcomments]

About Алексей Чадаев

Директор Института развития парламентаризма