Алексей Чадаев Наблюдения, замечания и предложения
В продолжение поста об истории языка. Весьма любопытная судьба сложилась у некоторых «парных» слов. Например, в современном русском в итоге закрепилась в качестве основной старославянская форма «враг», а древнерусская «ворог» выжила лишь в частной усечённой форме — «вор». «Мрак» стал темнотой, а «морок» — наваждением. Для населенного пункта закрепилось древнерусское «город», но в словообразовании везде старославянское «град» — градостроительство, градообразующий. Ворота, но — надвратный. И наоборот: шлем, но — ошеломить.
Но больше всего я люблю вот какую форму. Словообразование с суффиксом -ство — старо(южно)славянское; с суффиксом -ость — наше родное, древнерусское. Соответственно, слово «государство» — из «высокого», «книжного» и «чужого» нам старослава. И мы… присобачили к нему сзади ещё и наш родной, получилось «государственность».
Слово столь же дурацкое, как и все его собратья — «хозяйственность» вместо «хозяйства», «нравственность» вместо «нрава», «духовность» вместо «духа», «собственность» вместо «собства/свойства» и т.п., но нам так почему-то удобнее. Вечная проблема построить государство, ибо постоянно укрепляем государственность.
