Кандидат и политтехнолог

Я никогда не понимал володинского принципа «главный политтехнолог в кампании – это сам кандидат». Сейчас прихожу к выводу, что по сути он прав. Когда нужна сильная политтехнологическая команда из дорогих мегаспецов? Когда надо выигрывать выборы, а тебя в округе никто не знает, а те, кто знает, тебя не любят и никогда за тебя не проголосуют. И тогда надо собирать деньги, в тч у какой-нибудь братвы, с которой потом расплачиваться каким-нибудь решаловом, подрядами на стройку и т.п. 

А если ты в обычное, невыборное время в округе человек известный, свой, знаешь жителей, активистов, проводишь встречи, обладаешь узнаваемостью и доверием – тогда кампания может вестись без всех этих кунштюков – при условии, конечно, что не заскочит опять же залетный конкурент со «спецами». 

Суть этого подхода в том, что управлять, по большому счету, надо не выборами. Управлять надо общественными настроениями – общаться с людьми, помогать им, если имеешь возможность, строить отношения доверия. Когда все замыкается на одни только выборы – это уже своего рода хакинг, искусственная коррекция мнения избирателей в свою пользу – и в этой логике уже по большому счету без разницы, что есть твой основной инструмент: «пеар» (бессмысленный и беспощадный) или карусели и ручки с исчезающими чернилами. 

Спецбригады, которые высаживались в проблемные территории в прошлом году, потому и показали свою крайнюю неэффективность по соотношению издержки/результат (да-да, включая выигранное на соплях и с третьей попытки Приморье), что их задача была сугубо ограничена коротким периодом кампании. В цикле этого года, где проблемных кампаний чуть ли не большинство, годных спецбригад точно на всех не напасешься. 

По моему опыту кампаний последних лет, цикл все более растягивается – в том смысле, что чем кампания короче, тем она дороже и тем неэффективнее каждый вложенный рубль. Условно: хочешь сэкономить на кампании – начинай ее за год, а не за три месяца до дня голосования. Люди стали более устойчивы в своих предпочтениях, более недоверчивы и менее податливы к любого рода кампанейщине. 

В этой связи есть проблема у ЕР. Когда-то праймериз были полезны с той точки зрения, что они позволяли кандидатам от «партии власти» начинать кампании с опережением, по сути за три месяца до их официального старта – праймериз и были такой предкампанией. Но сегодня оппозиционные партии сделали свои выводы, и начинают кампании де-факто чуть ли не с ноября-декабря. По нескольким территориям, за которыми я слежу, видно, что их кандидаты уже осенью прошлого года начали работу – заключили договора со СМИ и рекламщиками, провели серию поездок и встреч; с января начнут работать еще активнее. А у Едра праймериз закончатся считай только в мае, а до этого непонятно даже будет (ну, официально по крайней мере), кто вообще кандидат. 

В общем, помимо колебаний рейтингов и т.п., даже этот организационный по сути момент весьма усложняет ситуацию для «партии власти». Думаю, это тоже во многом влияет на рост числа провластных «самодвигов». Но это, в свою очередь, ставит перед партией много весьма трудных вопросов.