Что я говорил 24.05 в Точке Кипения — Казань

TED-TEDx воспринимается как самый успешный проект в сфере массового просвещения трудящихся в вопросах науки и техники, что-то вроде аналога советского общества «Знание» на современной технологической основе. Но надо отдавать себе отчёт в том, что мы понимаем под «просвещением». 

В программном тексте 1784 года «Что такое просвещение» великий калининградский философ Иммануил Кант сформулировал так: «Просвещение — это выход человека из состояния несовершеннолетия, в котором он находится по собственной вине». И далее Кант уточняет, что он имеет в виду под «несовершеннолетием»: Unmündigkeit ist das Unvermögen, sich seines Verstandes ohne Leitung eines anderen zu bedienen. Несовершеннолетие есть неспособность пользоваться своим рассудком без руководства со стороны кого-то другого.

С моей точки зрения, то, что мы видим, является прямой противоположностью этому целеполаганию. 

Главная фишка формата – не рассказ о каком-то новом знании. А презентация человека, личный рассказ о том, как он дошел до жизни такой, что он делал, куда копал и докуда в итоге докопался. Как говорят немцы и литературоведы, Icherzahlung – рассказ от первого лица. В потоке тедовских лекций год от года всё меньше ученых и всё больше социальных активистов, рассказывающих, как они переводили бабушек через дорогу и спасали слепых бездомных котят. 

И это вполне соответствует запросу массовой аудитории. Она приходит не за знаниями, а за «порождающими образцами» — набором образов «героев нашего времени» и инструкций, как им можно бы подражать. Всё это она получает сполна, чем вполне удовлетворена. Но это ровно обратное тому, о чем говорил Кант, вводя термин «просвещение». 

Дальше вопрос, хорошо это или плохо. Просвещение – если это настоящее просвещение – часто имеет побочный эффект в виде интенсивного скрепошатания, могущего закончиться социальными потрясениями и гильотиной. Впрочем, это частное следствие из общего правила «все настоящие вещи опасны», верного во всех случаях от «безопасного секса» до «безалкогольного пива» и «бескофеинового кофе». 

Я уже вводил термин Screp&Screejile Management. Важнейшей его составляющей является способность прятать субъекта цензуры внутрь обёртки фейковой свободы. Слоган «Идеи, достойные распространения» (Ideas Worth Spreading) – идеальный пример успешной стратегии SSM: ниоткуда не ясно, кто именно и как именно решает, какие идеи «достойны», а какие нет. И каков алгоритм отбора – как позитивного, так и негативного. 

Всё это, повторяю, не в рамках критики. True консерватор и охранитель вроде меня всегда будет за скрепы и против возомнивших о себе образованцев-недоучек. Пусть играют в просветителей вымышленного Нового времени, перемежая это с игрой в феодалов вымышленного средневековья. Там игра в престолы – тут игра в знания. 

Но складывающийся контекст резко, порогово увеличивает ценность любых персональных стратегий форсированного выхода из детства. Которые — совершенно точно — вы никогда не найдете в потоке бесплатного «просветительского» контента глобальной сети.