Гегемон

Вчерашний ночной пост-конспект про Партию и Генсека имеет самое прямое отношение к движухе по поводу выборов в Мосгордуму. 

Если принять за отправную точку допущение, что система институционально (т.е. юридически) осталась ленинской, но забыла, зачем она такая и почему по-другому не работает, то все встаёт на свои места. 

Главная правовая формула ленинской модели — революционная диктатура класса-гегемона, осуществляемая именем светлого будущего; диктатура в юридическом, то есть строгом и безоценочном смысле. Но класс сам по себе это социальный слой, а не институт, а слой никакую диктатуру осуществлять не может. Поэтому формируется особый исполнительный орган для реализации его воли — «партия ленинского типа». Задача которой — как раз-таки и администрировать эту диктатуру, строго следя за тем, чтобы она осуществлялась всегда только в интересах класса. Государство существует лишь постольку, поскольку стоящая над ним партия позволяет ему существовать — и партия ещё строго надзирает за тем, чтобы оно не вздумало там баловать. Но сама партия, в свою очередь — лишь проводник и администратор воли класса.

Главное, что случилось в катастрофе 89-93 — партия забыла, какого именно класса она диктатура. И уже почти тридцать лет мычит, пытаясь это вспомнить или перепридумать: «решаем проблемы людей», но «люди» это как крестьянство в России 1917-го, оно не может быть гегемоном, только «мелкобуржуазной стихией». 

Гегемоном должен быть класс, похожий на пролетариат того же периода — то есть которого мало, но который, во-первых, организован лучше всех остальных, во-вторых олицетворяет собой прогресс и ведёт всю остальную страну к оному. Класс-модель, класс-образ-будущего.

В частности, главной политической ошибкой Суркова, сыгравшей трагическую роль и в его судьбе, и в судьбе его наследия, была попытка номинировать на эту роль так называемый «средний», он же «креативный» класс — городской офисный прекариат. Тот после нескольких лет накачки сам в это поверил (очевидно же, что Навальный это плоть от плоти сурковщины, spin-off Якеменко, молодёжное движение «каши!») и вышел предъявлять права на власть в 2011-м. «Кремлевские молодежки» не сработали как противоядие против этого потому, что они вербовались из того же прекариата, и классовая солидарность оказалась сильнее феодальной лояльности. Но сработало другое. 

Суть произошедшего зимой 2011-2012 — страна устами Володина, Поклонной и Уралвагонзавода объяснила одновременно и Суркову, и болотно-молодежной хипстоте, что они никто и их место у параши. Гегемона выпороли и поставили в угол на горох. Но альтернативных идей с тех пор так никто и не сформулировал. 

И поскольку другого гегемона на замену этому так и не нашли, оправившийся прекариат пытается продолжить разговор. Он опять пытается сказать системе, что он и есть тот самый прогрессивный класс, именем которого «они» диктатура. «Мыздесьвласть» — об этом. Вы, говорит он, пилите свою плитку только ради того, чтоб мои кеды по ней ходили и самокат ездил; и киргизы, нанятые вами за полконверта кэшем к цифре по ведомости, послушно метут с этой плитки стики от Iqos, которые я выбрасываю по пути из смузишной в барбершоп. Система сама дала ему повод вспомнить былые амбиции, отпустив Голунова. 

Хипстеров, вейперов, блогеров и дауншифтеров в 2012-м уконтрапупили не столько ОМОНом, сколько классовой мобилизацией бюджетников. Но альтернативного гегемона из бюджетников сделать не вышло — не хватило фантазии. Поэтому сегодня имеем день сурка — повтор невыученного урока. 

Развилка такая: либо номинировать на роль гегемона какой-нибудь другой класс, либо демонтировать сам режим классовой диктатуры. Но первое непонятно как, а второе слишком страшно. Чёрный ящик как-то работает, никто уже давно не помнит и не знает как именно, и не дай Бог лезть туда руками от греха. 

Тогда остаётся только самый консервативный сценарий — мягкими руками доброй мамы Эллы запихивать в пухлые губки гегемончика соску, ласково напевая колыбельную. Спи, гегемон, усни. Тыздесьвласть. А скоро мы с тобой пойдём на выборы, и я куплю тебе сахарного петушка на палочке. Только усни уже. Баю-бай.

А не будешь спать — придёт дядя милицанер и заберёт тебя.