Лайки и дизлайки

Я вот раньше любил в соцсетях рассказывать о том, как у меня трындец много работы, задач, командировок etc. С годами постепенно начал понимать, что единственный коммуникативный смысл, который несут в себе такие рассказы, это «я важный, нужный, оцените меня, похвалите меня»: это именно так читается, даже если ты сам почему-то имел в виду другое. 

Смерть отца заставила, среди прочего, задуматься о том, чьи оценки — лайки и дизлайки — вообще важны. Вот родительские — да, важны безусловно. Начальства — ну только если ты карьерист. Публики — только если ты популист, зарабатывающий «капитал внимания». Собственных детей — ну в какоой-то степени, надо разбираться ещё в какой. Близких и друзей, которые не «френды», а именно друзья — да, отчасти, потому что это сильно влияет на твое самоощущение относительно действительности. Профессионального сообщества- да, если оно вообще есть. Но ещё очень важны оценки врагов и недоброжелателей — не бухтящих завистников, а именно активных противников, с кем ты находишься в актуальном противостоянии. Потому что их оценки часто порождают действия, направленные непосредственно на тебя. 

У меня всегда было много врагов. Если их почему-то становилось меньше, я как-то сам быстро находил способ пополнить их ряды. При этом мало было конкурентов, то есть тех, с кем мы боролись за одну и ту же нишу, ресурс или позицию. За четверть века я обидел (часто походя и сам того не заметив) такую толпу народа, иногда довольно влиятельного, что ни в какой синодик не влезет. И очень часто в этом списке оказывались люди много сильнее и влиятельнее меня. А иногда даже случалось так, что те, с кем я вёл войны, потом оказывались коллегами и даже друзьями. И я тоже знаю, что это может произойти с кем угодно из тех, кто сегодня по другую сторону. 

Чаще всего в жизни я огребал за слишком длинный язык — не в части раскрытия чьих-то тайн, а в части походя раздаваемых оценок и определений. С какого-то момента начал с этим бороться, пытаюсь высказываться аккуратнее; но результаты пока что весьма скромны: дурацкое «не могу молчать» всё равно так и рвётся из глотки. Но многолетнее пребывание в потоке конфликтной коммуникации в конце концов поставило задачу построения внутренней шкалы: хрен с ней с публикой, но а перед Богом-то я (в том или ином конкретном случае) прав? И, увы, далеко не всегда — собственно, почти никогда — не получается в поиске ответа опираться на что-либо ещё, кроме одной только интуиции. Но она точно не есть Бог, это просто моя интуиция, которая очень даже лажает, как у каждого человека. 

Всё это привело меня к заключению, что очень важно описать и понимать систему внутренних правил, которыми ты руководствуешься. Те самые принципы, о которых так долго говорили большевики, но которые никто толком не видел. И что это должна быть именно система, стройная и цельная, тот самый «царь в голове». Я абсолютно криминальный тип в том смысле, что окончательно перестал воспринимать т.н. «действующее законодательство» в качестве чего-либо кроме источника информации о том, за что тебя могут прижучить — любое другое восприятие затруднительно, поскольку теперь прекрасно знаю, кем и как и почему пишутся законы. Но есть lex, а есть jus. И вот второй нарушать нельзя. Вообще никогда.