По поводу Марка Захарова вот какое имею соображение. Как сегодняшнее поколение с видимым удовольствием играет в ролевки по вымышленному средневековью Игры Престолов, так советский человек 70-х с удовольствием и смаком отыгрывал в ролёвках европейское и русское дворянство, практически столь же фентезийное — будь то «Три Мушкетера», «Мой ласковый и нежный зверь», «Звезда пленительного счастья» и, конечно, собственно захаровские «Обыкновенное чудо», «Тот самый Мюнгхаузен», «Формула любви», «Юнона и Авось» и «Убить дракона» (сделано уже в другую эпоху, но в том же стиле).
Что это было? Зачем им всем так хотелось наряжаться в камзолы и фраки, изображать и воображать себя королями, графами и имперскими офицерами, и жить в мире «дворянской» волшебной сказки? Откуда эта компенсаторика — «эскейп» от партсобраний и строек коммунизма? Борьба за самоуважение? Поиск каких-то альтернативных шкал социальной стратификации и самоидентификации? Бунт против массово-минималистской советской эстетики?
Для меня как для неисправимого «имяславца» отдельной концептуальной загадкой в связи с этим выступает то, что театр Захарова называется театром Ленинского Комсомола. Что «такого» было, собственно, в Ленинском Комсомоле? Какой-то ключ даёт, наверное, кеосаяновская трилогия о «Неуловимых мстителях» — где авторов в итоге неумолимо потянуло все к той же старороссийской эстетике, также почти фантазийной белой эмиграции и «рыцарской» романтике: четыре ободранных «комсомольца» из народа, стоящие с короной Российской Империи в руках посреди музея в финале третьей части — это, в общем, прообразы всех будущих персонажей Янковского в захаровских и не только фильмах. Так же, кстати, как и красноармеец Сухов в своих возвышенных и совершенно «несоветских» письмах к Екатерине Матвеевне — русский «лишний человек» XIX века в костюме большевистского супергероя.