Новое

Пара слов о Троцком

Сегодня хочется написать о юбиляре. И это, как ни странно, не Слава Данилов, которого с днём рождения, а вовсе даже Л.Д.Троцкий, которому сегодня исполняется ровно 140 лет. 

Моя самая любимая байка про Троцкого, им же самим и рассказанная в одной из книжек — про то, как он сидит у какого-то русского мажора, купеческого сынка, в его квартире в Вене в 1913 году, пьёт чай из самовара и обсуждает, разумеется, мировую пролетарскую революцию. И вдруг входит какое-то мрачное, немытое и небритое лицо кавказской национальности, молча подходит к самовару, наливает себе стакан кипятка и уходит. «Это кто?» — спрашивает Троцкий хозяина квартиры. «А это некто Джугашвили, он с недавних пор какая-то там фигура у большевиков». «А-а». 

Вот поди угадай в такие моменты, что ты судьбу встретил. 

Тщательный анализ фактов показывает, что октябрьский переворот — это в гораздо большей степени дело рук Троцкого, чем Ленина. Их разделение труда в те дни было таким: один из Мариинского организовывал захват Зимнего, другой сидел в Смольном и писал проекты декретов — о мире, о земле, о хлебе и т.д. Но власть в результате досталась именно Ленину, а Троцкий так и остался фигурой номер два в той коалиции, которая ее захватила в Октябре. 

А потом…

Вот такая табличка висит у меня в офисе. Показываю ее в назидание сотрудникам, чтоб понимали, как надо писать записки для руководства. 

Троцкий очень мощная личность, яркая индивидуальность, в чем-то даже гений, пожалуй. Но он странным образом так и не понял, именно тогда, когда надо было это понимать, что такое бюрократия и как она работает. Это касается вообще любой бюрократии — государственной, военной, партийной и т.п. Даже будучи на вершине военной власти, в этом своём знаменитом бронепоезде, колесящем по фронтам Гражданской войны, он так и остался революционером, интеллектуалом, публичным политиком, военачальником — кем угодно, но только не архитектором «больших систем». Он был сомасштабен власти, в каком-то смысле даже мировой — но не сомасштабен стране. И его историческое поражение, как мне кажется, помимо «тактических» причин вроде заговоров и контрзаговоров, идейной и подковерной борьбы имело одну весомую причину — он не понимал, что созданный ими правящий субъект имеет предметом своей деятельности не классовую борьбу в мировом масштабе, а ту самую «отдельно взятую страну». 

Я очень люблю его читать — у него из всех троих (имея в виду Ленина и Сталина) самый острый и живой язык, самая смелая мысль и самые точные наблюдения, без марксистского догматизма и начетничества, свойственного в особенности Сталину. Он точно интеллектуально сильнее Сталина — но в политике это не есть решающее преимущество. Сталин — гений инстинкта, звериного чутья и мимикрии, и тот слой людей, на который он опирался в борьбе за власть, он чувствовал кожей, в то время как Троцкий строил одну за другой рациональные модели и схемы. 

Есть такая формула — «политическое животное». Так вот, если сравнивать этих двоих, Троцкий был куда более политическим, но куда менее животным. И это делало его обреченным в борьбе — «чужой против хищника», где хищник обязательно выигрывает. 

И тем не менее, если смотреть уже из сейчас, из 2019 года, можно констатировать, что «сталинизм» как идеология давным-давно мёртв, а вот «троцкизм» и сейчас — живее всех живых. Политическое наследие Троцкого оказалось в итоге более долговечным, чем у его главного оппонента. Это созвучно старой культурной оппозиции «народа пирамид» и «народа книги» — пирамиды сейчас это просто туробъект, артефакт давным-давно мертвой цивилизации, а те закорючки, которые писали в пустыне вышедшие из Египта, до сих пор номер один по тиражам во всем восьмимиллиардном человечестве. 

Под этим углом зрения можно сказать одно: еще слишком рано, чтобы судить, кто из них победил.

[fbcomments]

About Алексей Чадаев

Директор Института развития парламентаризма