В январе на новогодних много думал про то, что у малолетнего ребёнка ничего нет, кроме тела, а у старика тело — это только маленькая часть его «я», куда менее значимая, чем следы, в самом разном смысле. Жизнь можно понимать как непрерывный процесс развоплощения, итогом которого является неизбежная сдача тела в утиль.
Мне, например, тело с какого-то момента начало очень мешать — это капризная прожорливая тварь, которая вечно чего-то хочет и чем-то недовольна, и в этом смысле когда я умру, мне глубоко наплевать, куда денут оставшуюся в результате тушку — она даже уже сейчас не воспринимается как «я», хотя вроде ещё жив-здоров, тьфу-тьфу. Бионоситель, что-то вроде верхового ослика. Причём очень неудачный во многих отношениях. И даже сейчас — довольно уже небольшая и с каждым годом всё менее значимая часть «я».
Но, увы, что бы там ни рассказывали о бессмертии, будь то религиозном или цифровом или ещё каком-то, надёжного способа избавиться от этого ослика и сохранить при этом «я» в целостности как-то пока никто не предложил. Все какие-то полумеры.
Под этим углом мне, например, очень нравится эпоха коронавируса. И в особенности конкретно карантин. В развитии технологий уж слишком большой акцент был последние века полтора на транспортировку именно биологической тушки из точки А в точку Б — все эти самолеты, паровозы, пароходы и прочие метро и автомобили. А зачем этот кусок мяса всё время таскать с места на место? Пусть в гнезде своём сидит, метан производит. А все процессы — в онлайн, в онлайн: работу, учебу, туризм, секс, выборы и даже питерский экономический форум.
Собственно, это первый шаг к тому, чтобы вообще эту самую тушку сдать в биореактор и забыть.
И святая Грета наконец-то пойдёт в свою школу.