Алексей Чадаев Наблюдения, замечания и предложения
DZ — человек, который нам, юным фидошникам, в середине 90-х казался почти живым богом. Помню, как я в 97-м с гордостью рассказывал в эхе, что лично с ним познакомился и даже смог обсудить что-то про повременку на городские телефоны.
Ну и к тексту.
Новое для меня, уже образца 2020 года, знание про Навального состоит в том, что по социологии пик его поддержки приходится на возрастную когорту 17-23, далее плавно падает, а после 30-35 падает резко. И все бы ничего, но, как выяснилось, шесть лет назад картина была точно такой же: пик поддержки это 17-23, а потом падение.
Ну то есть из тех, кто был за него шесть лет назад, больше половины сейчас уже отвалилось, размазавшись по остальному политспектру. А он, по сути, так и остался на пятом десятке «молодежным политиком», эдаким Якеменко наоборот.
То, о чем пишет DZ, во многом объясняет эту механику: навальнизм — это политика прямого действия и простых решений. Но это означает, что по мере того, как «режим» деградирует и упрощается — а он, увы, деградирует и упрощается — ниша для Навального тоже растёт. Соловьевско-киселевский агитпроп прост и невзыскателен, рассчитан на самые «массовые» аудитории. Все, кто хоть сколько-нибудь способен думать и анализировать, очевидным образом не находят себе места ни там, ни там.
Все бы ничего, но инфантилизация общества это глобальный тренд, в равной степени захватывающий все части политспектра. В этом смысле, несмотря на «молодёжность», я бы не сказал, что Навальный совсем бесперспективен. Он слабеет и проваливается только тогда, когда начинается действительно серьезный и ответственный разговор о политике, по ту сторону массовых пропагандистских машин — но где и как возможны площадки для такого разговора? Поскольку «система» сама этот разговор сейчас не очень-то тянет, ей парадоксальным образом удобнее именно навальнистская версия «протеста», с кричалками и резиновыми утятами. — Вы все украли! — А вы агенты Госдепа!
Вопрос, в пределе, в том, сумеем ли мы все остаться достаточно взрослыми для того, чтобы не дать себя загнать в рамки этого, с позволения сказать, «дискурса».
