Новое

Слабые значит живые

Кое-кто из моих друзей совершил в мой адрес небольшую диверсию, сунув в руки прямо перед отлетом во Владик свежеизданную книжку Павловского «Слабые». В итоге план поспать в перелете пошёл прахом — все девять часов полета ее читал, и потом еще в гостинице дочитывал.

Хорошая, но неприятная )) Да простит меня автор, поделюсь одним личным воспоминанием. Прорву лет назад ел с ГО суши и обнаружил, что он их ест ножом и вилкой. Спросил тогда, почему не палочками. Он ответил: не умею. И не хочу пока учиться — жду какого-нибудь романа, в котором это мое неумение спровоцирует у партнёрши желание меня научить. После этого я понял, что Глеб Олегович вот эту гефтеровскую идею Человека Слабого — и, соответственно, «слабости как ресурса» — не только проповедует, а буквально по ней живет.

В двадцать думать о себе как о «слабом» не хочется вообще. В сорок два, конечно, к этому относишься мягче и терпимее, но все равно — ну, кто как, а я записываться в «слабые» и разыгрывать свои «слабости» не готов. Лучше уж поживу в прежней установке — как бы усилиться. Скучной, линейной, модернистской. А слабости свои — чтобы начать их вот так юзать, это ж их возлюбить надо. Ну, «принять себя таким как есть», вот это все. Буэ.

Но если говорить по существу о «Слабых», то главной _слабостью_ всей модели мне видится вынесение за скобки института государства как ключевого фактора и, в своём роде, участника процесса. По Гефтеру с Павловским выглядит, что идёт просто какая-то разборка пацанов во дворе, а значимость и масштаб этому придаёт откуда-то взявшийся миллионоголосый «хор» из античного театра. Мне вот наоборот видится, что в конечном счете их всех — Ленина, Троцкого, Сталина, даже самого Маркса вместе с коммунистической идеей и одноименной партией — победил, схомячил, пережевал и выплюнул именно он. И что главный «гнилой компромисс», приведший в итоге триумфаторов Октября к краху — и каждого персонально, и в конце концов к концу века все движение в целом — это «сдача» Лениным Марксова тезиса об «отмирании государства» при коммунизме, с вот этим иезуитским и откровенно натянутым обоснованием его покамест-нужности в «Государстве и революции».

Первым об него расшиб свой знаменитый «огромный лоб» сам же дедушка Ленин — как раз это поражение Гефтер засёк, описав его в своём языке примерно так: «вдруг обнаружил, что его главному детищу — партии — нет места в создаваемом им советском государстве». И дальше у Гефтера там возникает знаменитая идея про Сталина как «утилизатора» и «переупаковщика» ленинского поражения, сумевшего превратить его в орудие своей победы вообще над всеми. Но это вот как раз и есть очередная импликация идеи «слабость-как-ресурс».

Следующим пал Троцкий — ведь именно «аппарат» стал тем орудием, с помощью которого куда менее одаренные, менее популярные и харизматичные «триумвиры» выкинули его из власти в середине 20-х. А потом, после распада «триумвирата», то же и тем же способом сделал с Каменевым и Зиновьевым Сталин.

Более того, в некотором смысле всю драматургию последовавших Тридцатых можно увидеть как частичный реванш Государства над Партией, выворот из изначальной ленинской теократической схемы, где «духовная» власть по определению конструктивно выше «светской». Для Гефтера-Павловского «нормализация» и «большой террор» это два противоположных процесса, а в данном ракурсе они оба про одно и то же — департизацию «снизу» (нормализация) и «сверху» (террор). Забавно, но под этим углом Собчак, требующий с трибуны съезда отмены шестой статьи — сталинист, последовательно довершающий начатое учителем дело разгрома «диктатуры пролетариата».

Сам Сталин — «Иуда», который предпочёл играть за Государство, а не за Партию, откуда он родом. Федор Раскольников в известном письме выразил это точнее всех прочих. И именно эта измена сделала Сталина столь могучим, победившим внутри страны вообще всех. Но она же и привела его уже и к его собственному поражению, и это поражение — тоже довольно подробно, но однобоко описанное Гефтером-Павловским — случилось как раз в Мире — когда вдруг выяснилось, что быть в нем Партией это одно, а быть Государством тоже можно, но это «совсем другое». И любая попытка жульнической игры в стиле «Фигаро тут, Фигаро там» быстро распознается и пресекается на корню зоркой «мировой буржуазией».

И, кстати, важно отметить: Государство наше, может, и выиграло II мировую войну, а вот Партия ее, безусловно, проиграла. Собственно, все, что с ней происходило после 45-го — агония, приводящая при любом раскладе в 91-й практически с неизбежностью. Поражение было зафиксировано роспуском Коминтерна в результате договоренностей с союзниками — строго говоря, война после этого утратила какой-либо предмет, и это понимали вообще все, включая верхушку германского генералитета. Не понимали только наши и Гитлер.Партия была сломлена, разгромлена, полупарализована, но еще несколько арьергардных боев она-таки смогла дать после 45-го. Точечная ликвидация Берии (флагмана «окончательной департизации»), успешное сдерживание косыгинского «правого уклона», даже какая-то робкая попытка соорудить на коленках эрзац Коминтерна в виде советской кампанейщины «борьбы за мир» с апофеозом в виде горбачевского «разоружения». Более того: хотя под конец это превратилось в совсем уже нелепость и фикцию, но вплоть до 1991 года формально ленинская схема «диктатуры», закреплённая в формуле «руководящей и направляющей роли», все еще сохранялась и даже до некоторой степени работала. В архив ее сдавали уже Попов с Собчаком и Станкевичем. Но даже в 91-93 полностью демонтировать ее не удалось — некоторые элементы работают и сейчас, и в этом ключевая проблема уже путинской России, так и не решившейся пока на свою версию «декоммунизации».

Думаю, окончательный триумф Государства над Партией еще впереди. Кстати, сам Павловский с его когда-то любимой идеей «переучреждения государства» тоже поработал агентом этого ползучего этатистского реванша. Причём не в качестве «консультанта Кремля», а именно в качестве активиста «гражданского общества», «общественного договора» и прочей подобной хреноты, для меня — набора неосталинистских паролей. А сейчас эти же неосталинисты скандируют «Путин, уходи» — для них Путин сегодня и есть буквально то же самое, что для Собчака была 6-я статья. Они видят в нем «надстройку» над государством, подлежащую демонтажу — «СистемуРФ», например, по тому же Павловскому. И слово «люстрации» уже сказано — в их головах «депутинизация» это так или иначе ремейк не только 36-го, но и 37-го. Отсюда «язык ненависти», которым зачем-то обильно пользуется Павловский даже в книжке по адресу нынешней госпропаганды. «Расчеловечивание», обязательно предшествующее «процессу» и сопровождающее его.

А я вот все никак не могу занять сторону и определиться, за коммунистов надо или за большевиков. Ну, в смысле, за Государство или за Партию. Вообще, возможно ли найти точку баланса, при которой они перестают воевать на уничтожение. Но если говорить про прямо сейчас, то мне наоборот кажется, что государства сейчас стало и без того слишком много, чтобы доламывать во имя него все, что не оно.

[fbcomments]

About Алексей Чадаев

Директор Института развития парламентаризма