Алексей Чадаев Наблюдения, замечания и предложения
Давайте начнём сразу с острого. Всё это навязчивое зудение про «транзит» — это ж высказанное эвфемизмами «ну когда же, когда же, когда же Путин уже уйдёт, надоел уже сидеть». «Надоел», понятное дело, в первую очередь тем, чья профессия — борьба за ресурсы в политическом пространстве, которое он уже третий десяток лет «обнуляет» самим собой. Поэтому такой всплеск негатива в этой среде породили поправки, дающие ему право идти на новый срок — ну правда, ну сколько можно?
Между тем СССР стал разваливаться сразу после того, как ушло из власти, а частично и из жизни, «поколение победителей» — от Суслова и Устинова до Андропова и Громыко. И тогда пришли засидевшиеся на вторых ролях функционеры их системы — опять же не только один Горбачёв, но и Рыжков, Лигачёв, Лукьянов, Ельцин, наконец; и, несмотря на то, что вроде бы они знали систему от и до, так как выросли внутри неё и прожили в ней всю жизнь, оказались неспособны с нею справиться — она практически сразу пошла вразнос. Кто у нас сейчас на вторых ролях из тех, кто типа помоложе? Кто заменит Сечина, Патрушева, Шойгу, Лаврова, Миллера и прочих Ковальчуков-Чемезовых-Ротенбергов? Ну вот мы видели недавний съезд Едра — Медведев, Турчак, «губернаторы-технократы»… ну, все всё поняли. Мигель Диас-Канель на Кубе сейчас показывает нам ещё раз, на бис и для тех, кто забыл.
В этом смысле я даже отчасти понимаю, зачем Володин в режиме шаманского заклинания повторяет на разные лады своё «есть Путин — есть Россия». Он аппаратный интуит и ему страшно. Как тогда в начале 80-х, так и сейчас в начале 20-х в нашей системе нет никаких страховочных механизмов, защищающих её от того, чтобы пойти вразнос, как только в кресла сядут пересидевшие в запасных «вторые номера», чей главный, натренированный годами скилл — быть тише воды и ниже травы при «первых номерах», кивать, лицемерить, произносить ритуальные формулы на камеру и потихоньку ныть друг другу по углам, как у нас всё не слава богу.
У этого слоя за последний десяток лет наверняка вызрела куча идей, как именно улучшить и исправить, но в то же время сохранить и приумножить — как оно было и у горбачёвского поколения. Как с внешним миром помириться, с которым мы так неудачно поругались (тогда — из-за Афгана, сейчас — из-за Украины). Как экономику наконец поднять, увеличив в ней «частную инициативу» и избавив от засилья неэффективности (тогда — бюрократии, сейчас — госкорпораций). Как дать больше самостоятельности и автономии на местах, дать возможность «самим решать» (тогда — союзным республикам, сейчас — российским регионам). Ну и, конечно, как победить коррупцию (на языке 80-х «взяточничество»), враньё пропаганды (тогда — «гласность», сейчас — «прозрачность» и «свобода слова»), отрыв власти от людей (тогда — «демократизация», сейчас, видимо, «конкурентность» или «честные выборы»). Они все, эти ребята, от клерков из АП до полковников и майоров из Второго управления, читали и смотрели Навального и во многом с ним согласны — но уверены, что реализовывать это всё на практике должны не враги, агенты и авантюристы, а люди из системы, опытные и понимающие.
Ну и очень ясно, «чо будет», когда они всё это начнут реализовывать на практике.
И моя «рабочая модель распада СССР» — она только один раз про историю. Другой раз — про сценарии. И про развилки. Условно говоря: есть ли вообще способ выпрыгнуть из очень неприятной колеи. Был ли тогда — и есть ли сейчас.
