Алексей Чадаев Наблюдения, замечания и предложения
Несколько важных мыслей:
— Возможность войны планомерно увеличивалась примерно с 1998 года. Можно выделить пороговые моменты, которые приводили к ускорению нарастания рисков: разгром олигархов в 2003-м, «мюнхенская речь» в 2007-м, грузинский кризис в 2008-м. Я взял за точку отсчёта 1998-1999 годы — Сербский конфликт и решение о расширении НАТО.
— В последние годы то, что мы называем СВО, перестало быть гипотетической вероятностью. Гипотетической вероятностью было то, что её может не случиться. Таймер обратного отсчёта надо было установить ещё примерно в 2019 году.
— Наша страна — живой пример того, как наоборот работает пословица «хочешь мира, готовься к войне». То есть в нашем случае: не хочешь мира – не готовься к войне. Для нас единственным способом избежать столкновения было по-настоящему к нему готовиться. Но мы этого не делали.
— На протяжение многих лет на одной точке политического спектра страны был Путин, а на другой крайней точке – антипутин. Вся социология строилась на этом основании: ты к Путину как относишься, в какой степени его одобряешь-не одобряешь, любишь-не любишь? Сейчас центр спектрообразования — спецоперация. Страна поделилась в своём отношении к этому.
— Штука в том, что пассионарная группа «рассерженных патриотов» совершенно не оформлена. Нет политической структуры, которая бы их аккумулировала. Начальство надеется, что они в итоге все равно придут к нему: в «ЕР» или хотя бы в «Общероссийский народный фронт». Они за победу, против Запада, но у них вагон и маленькая тележка претензий к власти и ещё больше паранойи. Они считают, что начальство то и дело норовит за спиной договориться, все слить, сдаться и украсть.
С полным текстом интервью можно ознакомиться здесь.
