Близкие друзья

Засыпая на каждом абзаце, дочитываю «Креативный класс» Флориды. Чувства примерно такие, как, видимо, были у предков, начитывавших Карла с Фридрихом перед экзаменом по марлену.

Инструктор вашынгтонского обкома товарищ Ричард Флорида рассказывает про то, как славный некогда своей индустрией город Питтсбург преодолевает экономическую депрессию за счёт увеличения прослойки «креативного класса»:

Есть признаки жизни и в социально-культурной сфере. (…) В крупных пригородах на востоке города появились индуистские храмы, растёт количество американцев индийского происхождения. Гей-сообщество региона невелико, но становится всё более активным и заметным: возросший статус Питтсбурга среди гомосексуалистов может проиллюстрировать тот факт, что город был выбран в качестве места действия телесериала «Близкие друзья»…

С болью и тоской думаю про советскую эпоху. Тогда, конечно, тоже будь здоров мозги е…ли, но всё ж таки делали это не через жопу. А тут если не повезло тебе родиться индусом, то единственный способ записаться в креативный класс – это подаваться либо в «близкие друзья», либо в какие-нибудь ещё, мягко говоря, меньшинства.

Фигли там Питтсбург. Вот я живу в квартире на Маяковке, на втором этаже, уже 23-й год – с тех пор, как мы переселились сюда из коммуналки на Белорусской. В советское время подъезд был пристанищем исключительно представителей советской разновидности «креативного класса» — напротив нашего дома был винный магазин, а у нас на первом этаже жила его продавщица татарка Гуля. И потому в квартире у неё был своего рода филиал магазина, а в подъезде регулярно собирался клуб её постоянных клиентов. Некоторые, особо стойкие, навещают подъезд и по сю пору, невзирая ни на отсуствие Гули, ни на домофон, ни на иные приметы цивилизации.

Зато сейчас – благодать. Этажом выше нас раньше жил кришнаит – он ходил в оранжевом, бритый, у него в квартире спало по пятьдесят человек единоверцев, они пели гимны и наполняли подъезд клопами и тараканами. Сейчас в той квартире живёт, слава Богу, всего-навсего женщина Наташа, у которой там надомный детсад человек на десять.

Напротив нас – коммуналка; там ещё живут алкоголики из ранешнего времени, и к ним изредка, откидываясь после очередной отсидки, заходит Витёк из четвёртого подъезда. Они не то пьют, не то курят, не то колёса едят – понять невозможно, но ходят вечно обдолбанные. На новый год я у них в квартире пожар тушил.

Прямо под нами – сайентологи сняли квартиру под офис. От них по Тверской ходят мальчики-девочки и раздают бумажки с предложением проанализировать свои возможности и построить путь к успеху. Они, не в пример кришнаитам, тихие, только курят под окнами и песни какие-то поют иногда.

Напротив них – агентство недвижимости; им досталась как раз бывшая квартира продавщицы Гули. Они в основном впаривают богатым клиентам квартиры в центровых новостройках, даром что сами сидят в нашем доме 1901-го года строительства. Их так вообще было бы не видно-не слышно, если бы не толпой ходящие к ним через подъезд «агенты» — грустные люди с тяжёлой жизнью, написанной на лицах.

В подвале, прямо под сайентологами – гей-клуб с бассейном. То, что он с бассейном, мы знаем доподлинно – т.к. где-то в три часа ночи у них есть манера спускать там воду, в результате чего дребезжат перекрытия. А ещё они очень любят приезжать по вечерам на машинах, под завязку набитых орущими аудиоколонками и сабвуферами, а ночами, порой часа в четыре утра, выходя из клуба во двор на газончик, устраивать друг другу долгие сцены ревности, с визгом и истериками. Ребёнки уже привыкли – спят под них, хоть бы хны. Мы с женой тоже.

А ещё в том же подвале и в доме рядом: мастерская по починке электроинструмента, китайский ресторан с массажным салоном, тату-студия, турагентство водных путешествий «водоходъ», и ещё какая-то мутная турфирма, специализированная на учёбе за рубежом. Последняя, кстати, занимает тот самый полуподвал напротив моего дома, с которого двадцать лет назад начиналась история центра НТТМ при Фрунзенском райкоме комсомола, впоследствии переименованного в Международное что-то НАучно-Технического Прогресса, сокращённо кооператив Менатеп. Мы во дворе в 88-м когда в футбол гоняли, нередко попадали им в окна мячиком – и оттуда выходили злобные молодые мужики нас матюкать. Ходорковский, Невзлин, Лебедев – мы тогда ни одной из их фамилий, разумеется, не знали.

А он ещё говорит – креативный класс.