Продолжая подводить итоги

Интеллектуально ушедший год могу считать полностью провальным. Ни одной – ни одной!!! – докрученной и взятой в работу «телеги»; все так и остались в виде многообещающих полуфабрикатов. По-хорошему, надо было найти силы дотянуть хотя бы одну. «Право на тирана» — сдохло на третьей серии из заявленных пяти. «Анатомия сюжета» — на второй из заявленных пяти. «Энергономика» — так и осталась заявкой. «Мобильное государство» — погребено в рукописях. «Лимиты сценарности» — там же. «Поколение перелома» — застыло в метре от финишной, но этот метр самый тяжёлый. «Политическая философия имени», «социология имени»… Гараджа, блин, дезертир ты и никто больше (сорри за емоции). Вся имяславская цепочка именование-опредмечивание-присвоение-удержание – течёт сквозь пальцы. Все наработки на мостике теория имени – капитал: даже не записаны, остались на уровне хлёстких фразочек. Коммуникативная модель мифоинструктированного социума – Настя даже вузовский курс сделала, а ясности у меня лично до сих пор нет. Короче, «школа» занималась всем понемножку и в результате ничем; на выходе – пшик. Ну и ряд мутных догадок, каждую из которых ещё предстоит доказывать и обосновывать.

Красивая схема с идеей как ситуативно обретшей форму чистой энергией, «словом изреченным», «удержать» которое в этот момент в принципе невозможно: дальше в точке бифуркации вилка – либо ты её опредмечиваешь, либо теряешь (она или исчезает, или отчуждается). Опредмечивание – единственный способ удержания актуализованных смыслов; но предметность, в свою очередь, связывает энергию – и тогда неизбежно наступает режим энергодефицита. Соответственно, распредмечивание – напротив, способ высвобождения энергии, но одновременно и разрушения не только структур, но и самих идей, самой первоосновы структуры. В такой логике ключевым становится контроль баланса между уровнем опредмеченности-удержания и запасом свободной энергии; построение архитектуры этого баланса и контроля взаимоперетока. Но пока нет сил докрутить это всё до сколь-нибудь приемлемой рабочей модели, оснастить арсеналом ссылок и инкорпорировать в контекст; а потому пока чистая сектантская ересь.

Приобретение года, безусловно – определение капитализации через оценку совокупных издержек ликвидации. По сути, не более чем частное следствие из вышеизложенной схемы; но многое объясняет – а главное, позволяет уйти от идиотской гонки по созданию всё новых инструментов оценки разного рода «активов» (т.е. по факту попыток описать как «активы» всё новые воображаемые сущности). Сюда же — ценная «архитектурная» метафора финансов. Но куда это дальше двигать – тоже пока не вполне понятно – на полноценную теорию в обозримой перспективе всё равно ни пороху, ни сил не хватит.

С коммуникациями я, фактически, застрял на своём уровне семилетней давности, эпохи написания диссера и освоения маклюэна-кастельса и прочих белла-тоффлера-фукуямы-хантингтона. Слабенькая подвижка – в той самой редклубовской шутке про message is the medium, т.е. про контент как транспортный канал другого контента (или другой коммуникации), через бесконечное обыгрывание батищевской фишки про психо- и онтокоммуникацию. Отсюда ход в тему эмо – эмономику, эмократию и эмототалитаризм; но финальный мостик – в миф (сюжет) – отсюда опять же не построен. Короче, и тут ещё один брежневский долгострой.

…Зато могу записать себе в актив в этом году личное знакомство с Жижеком, Фукуямой и Тоффлерами. И то хлеб, типа: чай, в прошлые годы такого-то калибра и не было. Хотя, чесгря, то ли по причине языкового барьера, то ли ещё по какой я бы все три отдал за один содержательный разговор с Пятигорским, вроде того, который был в прошлом году. Но это хренушки, снаряд два раза в одну воронку не падает.